тебя ни во что не ставят.
- Сообщи куратору, - отрывисто приказал Укротитель. Он явно был ведущим в этой связке.
Ведомый поднял руки ладонями вверх, сосредоточился. На коже проступили контуры трилистника, символа Гильдии. От них к потолку потянулись бледные лучи. Они множились, сплетались, как виноградные лозы, наливались зеленью. Наконец маг с усилием дернул силки на себя. Судя по тому, как его подбросило вверх, ответ пришел моментально.
- Он скоро будет. Требует, чтоб мы никуда не уходили, - произнес ведомый, утирая со лба капельки пота. Ментальное общение между магами разного уровня довольно болезненно для слабейшего из них.
Укротитель неодобрительно поджал губы и подошел ко мне. В отличие от напарника, его одежда осталась сухой, так как маг левитировал по водной поверхности. Присев передо мной на корточки, мужчина заговорил:
- Никогда не видел такой необычной Связи. Тебя соединяет с Двадцать Девятым не обычный поводок, а множество тонких нитей. Чтобы их распутать, потребуется вечность. Слишком долго на вкус советника Хоатая, проще убить тебя. Интересно, что произойдет после твоей смерти? Нити исчезнут или останутся? Если последнее, то можно ли будет привязать их к кому-то еще? А может, они притянут твою душу, и ты сольешься с Зешш-Итео? Хм, а если сменить тело ему?.. Не бойся, дитя, я буду настаивать на том, чтобы тебе сохранили жинь. Вы двое - необычайно занимательное явление, которое может дать демонологии огромный толчок вперед. Я попрошу, чтобы вас отдали в мое распоряжение, - у мага разгорелись глаза. - Знаешь ли, есть у меня одна теория. Пожирающих никогда раньше не привязывали к заклинателям. Возможно, все дело в этом? Найден способ воздействовать заклятьями на живые организмы? Даже на духовные сущности? Грядет новая веха в истории магии! Гордись, дитя, твое имя будет жить в веках. И мое тоже...
Трудно было понять, обращается ли он ко мне или просто у него такая манера рассуждать вслух. Ведомый маг внимал словам напарника, разинув рот. Я же старалась отгородиться от них и сосредоточиться на плетении чары. К сожалению, молния свободно проходит сквозь предметы и посему не годится для того, чтобы освободить меня от тонкой, но прочной веревки, стянувшей за спиной лодыжки и запястья (из-за чего тело выгнулось кривоватой буквой 'О'). Я никогда не дружила с огнем. Что ж, самое время наладить отношения.
Чара давалось трудно, но не так трудно, как я ожидала. Самое сложное - настроить себя на чуждую огненную стихию, агрессивную, порывистую, непредсказуемую. Принять ее... Веревка начала тлеть. Будем надеяться, что запах паленого не пробьется сквозь запахи сырости и плесени. Приятный сюрприз: сила не капала в бой по чайной ложке, а текла непрерывной тонкой струйкой. Сказались выплески демона?
Конечно, мало смысла палить веревку, когда в комнате есть два заведомо более сильных мага. Но я не пораженец. Если представится воможность спастись, то лучше быть к ней готовой.
Есть! Бечевка истончились настолько, что готова была лопнуть при малейшем движении. Остается лишь выждать подходящий момент. Я притворилась, что слушаю раглагольствования Укротителя.
Внеапно тот осекся. В низком дверном проеме возник еще один маг. Он по-своему решил бытовую проблему: вода с чавканьем всосалась в пол, затем комнату окутали клубы пара, и через несколько тиков в подвале стало сухо и тепло. Эх, дядя, где ты пропадал всю мою жизнь?
- Куратор! - согнулся в низком поклоне ведомый маг.
- Магистр, - Укротитель ограничился сухим кивком. - Как видите, удача нам улыбнулась. Надеюсь, вы правильно расставите приоритеты.
- Не сомневайтесь, - ответил вошедший. Меня будто молнией шибануло, понадобилось огромное усилие воли, чтобы не вскочить и не заорать.
- Оставьте нас, - велел куратор.
- Но...
- Здесь командую я.
Маги неохотно повиновались. Укротитель сгреб Зешш-Итео и перекинул его через плечо, словно мешок с картошкой. Я тоскливым вглядом проследила за ними до двери.
Дверь захлопнулась. Мы остались вдвоем.
- Диянни, - неужели бесстрастный голос чуть заметно дрогнул? Да нет, показалось.
Я зажмурилась, не желая встречаться взглядом с высоким мужчиной, который стоял надо мной. Это так на него похоже - доминировать над любой ситуацией.
- Посмотри на меня, дочь, - это прозвучало, как приказ. Я повиновалась - так демон не может ослушаться хозяйской воли даже при сильном желании.
Теперь узкое смуглое лицо опустилось на один уровень с моим. Как всегда, эбонитовые глаза были непроницаемы. А мои, увы, живо отражали все, что я испытывала.
Он нахмурился:
- Тебе больно? Я развяжу тебя, если пообещаешь не творить глупостей.
Больно ли мне? Даже не знаю... Представьте, что вы долгие годы поедом едите себя за то, что предали отца, обманули его ожидания. И вдруг оказывается, что это он обманул и предал вас. Дальше объяснять не надо?
Ко всему прочему, Руфус эрн Олорэ был невероятно проницательным человеком. Его глаза расширились, лицо окаменело.
- Ты знаешь, - то был не вопрос, а утверждение. - Непонятно откуда, но знаешь.
Я стиснула челюсти. Яррей я не выдам!
Однако магистра не интересовал источник информации. Он долго смотрел на меня немигающим взглядом, прежде чем промолвить:
- Это все усложняет. Ты ведь не поверишь, если я скажу, что все, что я делал, я делал ради вас?
Я расхохоталась, но смех быстро захлебнулся в булькающем кашле.
- Хорошо же вы демонстрируете свою любовь, отец, - наконец удалось выговорить мне. - Ох, простите великодушно, вы же от меня отреклись.
У мужчины дернулась щека.
- Боги достаточно наказали меня за вольные и невольные грехи, лишив детей.
Детей? Я похолодела и резко подалась вперед.
- Что с Диланом и Диреком?
- Твои братья ушли.
Я схватилась за сердце.
Магистр поднял руки в успокаивающем жесте:
- Нет, они не умерли! Они покинули меня, и с тех пор мне ничего не известно об их судьбе. Дилан хотя бы жив, я это чувствую. А вас с Диреком словно отрезало. Желаю, чтобы ты никогда не узнала, каково это, переживать за своих детей и не представлять, где они, что с ними...
Он казался таким искренним... Руки сами потянулись к детектору правды. Тут только я поняла, что совсем позабыла про веревки. А те невесть когда успели лопнуть.
Мой жест не ускользнул от внимания мага. Он сцапал мои запястья и подверг их тщательному осмотру. Я не сопротивлялась. На его стороне как тонкое магическое искусство, так и грубая физическая сила. А на моей?
- Ты сама сожгла веревки, Янни?
В сердце будто шип вонзился. Когда в детстве отец хвалил меня, он всегда добавлял 'Янни, радость моя', а я раздувалась от гордости, как мыльный пузырь ('Смотри не лопни,' - шутили братья). Но я больше не испытывала перед Руфусом эрн Олорэ благоговейного трепета (помимо всего прочего, теперь он выглядел почти что моим ровесником). И уменьшительное имя, и одобрительный тон казались утонченной издевкой.
- Что будет дальше? - обратилась я к магистру Гильдии. Однако ответил мне отец:
- Мы вернемся домой, и все будет по-прежнему, даже лучше, обещаю. У меня достанет сил защитить тебя от Совета, - лоб мужчины прорезала горизонтальная морщина. - Они мне кое-что задолжали. Ты продолжишь обучение - я сам буду тебя учить. Но первым делом мы сотрем с твоего лица эту метку...
На протяжении долгих лет я часто рисовала в воображении, как отец снова принимает меня в лоно
