пришлет», в смысле – я пришлю по электронной почте. Завтра утром проверьте свой ящик
·Х…хорошо, но необычно. Насколько я знаю, полицейские ненавидят компьютеры.
·Я не такой. Я с ними справляюсь. Скотт, давайте к делу.
·Джей, у меня плохие новости
·Какие?
·Дела, которые я пришел обсуждать, касаются только прошлого. Никакого будущего. Только прошедшее время.
·Скучно, Скотт. Что проку ковыряться в дерьме давно минувших дней?
·Тот, кто знает прошлое, может управлять будущим.
·Кто это сказал?
·Какой-то диктактор, я не помню. Но сказал в точку.
·Ладно, Скотт, от вас так просто не отделаешься, я уже понял. Что вы нарыли?
·Как хорошо вы знаете Майка?
·Какого Майка, «моего бывшего» Майка?
·Да, «твоего бывшего». Что вы знаете о его прошлом?
·Да ничего особенного. Мы работали вместе. У меня не было повода и необходимости копаться в его детских воспоминаниях.
·Поскольку вы не любите дела давно минувших дней, то буду краток. Я нарыл, что родители Майка погибли в автокатастрофе.
·Я не знал, но думаю, что такое иногда случается в жизни. В том числе с теми, кого мы знаем, а не только с героями детективов.
·Может быть, но в нашем случае все значительно кучерявее, чем в детективах. Майк осиротел в результате аварии, которую спровоцировал сын тогдашнего мэра. Кстати, тогда еще деньги могли купить правосудие, и сынуля отделался легким условным приговором.
·Это как раз меня не удивляет. Но вот что странно: в те далекие мирные славные годы тоже была «золотая молодежь»?
·Конечно! А Феллини «Дольче вита» про кого снимал? Или вы думаете, что дети богатых родителей сто, двести или триста лет назад чем-то отличались от современных? Ах да, у них не было автомобилей, которыми они могли давить безвинных прохожих.
·Ну ладно, Скотт. Жаль, конечно, что Майк осиротел таким неприятным способом. Почему эта новость показалась вам столь важной, что мы тут ее обсуждаем уже 15 минут?
·Джей, наверное, вы сегодня выпили лишнего…
·Хамите?
·Нет, Джей. Просто думаю, вы могли бы сами догадаться.
·О чем?!
·Что, если Майк мстит за своих родителей?
13
·Влиятельный полицейский, лишившийся в детстве родителей из-за избежавшего наказания папенького сынка, через 50 лет начинает мстить за любимых папу и маму?
·Да.
·Тебе не кажется, что это бред?
·Да.
·Почему ты все время говоришь «да»?
·Да потому, что ты мне не даешь думать.
·А о чем ты думаешь, Джей?
·О нашем друге-журналисте, Рид. Хоть его идея и попахивает идиотизмом, но он натолкнул меня на одну мысль, которая странным образом мне до сих пор в голову не приходила.
·И?
·Что в «Дело о голубой крови» может быть замешан полицейский высокого ранга.
·А с чего ты это взял? Тебе Скотт что-то еще рассказал?
·Нет, интуиция. Вот он сказал про Майка, и вдруг я понял, что в этом что-то есть! Не в том, что Майк мстит – я бы очень удивился, – но в том, что кто-то замешан
·Джей, а зачем кому-то из полиции прикрывать пропавших без вести придурков?
·Я не знаю. Чего достаешь? Вот ты умный у нас, давай, почитай сценарии кинофильмов про полицию. Там точно где-то будет про полицейского, убивающего преступников.
·Этого добра, Джей, в Голливуде как грязи. Даже есть название для таких фильмов – «полицейское
