– Сейчас выясним.
Все внимание Аркадия сосредоточилось на дожде и на свечении где-то вдали, как будто там, далеко на ветру, раскачивалась лампа. Это был «Орел», метрах в двухстах позади.
– Что ты бросил в воду? А если сверток попадет в сеть?
– «Орел» не ставил сетей, им хватает забот с обледенением. Для их скорлупки льда слишком много, они заняты смыванием его с палуб. Как ты узнал, что я здесь?
Аркадий решил ничего не говорить про Павла.
– Мне захотелось посмотреть на то место, где Зину вытащили из воды.
– Вот здесь.
– Свой жакет и пластиковый сверток она оставила или здесь, или на площадке чуть выше, пока сама танцевала. Как она выглядела в сети?
Карп глубоко затянулся.
– Утопленников когда-нибудь видал?
– Да.
– Тогда и сам знаешь.
Карп отвернулся к мерцающим вдали за пеленой дождя огням «Орла». Казалось, что он никуда не спешит, а стоит здесь в ожидании друга.
– Море – опасная штука, но я должен быть благодарен тебе за то, что вынужден был покинуть Москву. Выбиваясь из сил и пресмыкаясь перед всякой дрянью, что я мог там заработать? Двадцать-тридцать рублей в день? Для всего мира рубль – это не деньги.
– Но ты же не там, ты здесь, а в Союзе рыбаки зарабатывают немало.
– Для чего? Мясо – по карточкам, сахар – по карточкам. Перестройка – сплошное издевательства. Вся разница с прошлым в том, что теперь и водка тоже по карточкам. Кто у нас преступник? Кто контрабандист? Делегация едет за делегацией в Вашингтон, назад везут одежду, туалеты разные, причиндалы. Генеральный секретарь коллекционирует дорогие автомобили, его дочка – бриллианты. В республиках то же самое. Этот партийный начальничек выстроил себе мраморный дворец, у другого чемоданы так набиты золотом, что от пола не оторвешь. Третий возит к себе шлюх на самосвалах с почетным эскортом мотоциклистов. Ренько, ты – единственный, кого я никак не могу понять. Ты как доктор в публичном доме.
– Ну, я романтик. Значит, тебе хотелось чего-то иного. Но почему наркотики?
Плечи Карпа покрылись коркой льда.
– Это единственный способ для рабочего человека зашибить деньгу, если только у него хватит пороху. Вот поэтому-то правительства и ненавидят наркотики – они не могут установить над ними контроль. Они еще как-то держат в руках водку и табак, а наркота им не дается. Посмотри на Америку – даже негры там зарабатывают.
– Ты думаешь, то же будет и в Союзе?
– Это уже так и есть. Аммонал ты можешь купить на армейском складе, перегнать его через южную границу и продавать стреляющим в нас душманам. А у них склады забиты кокаином под самую крышу. Это будет получше золота. Это – новая валюта. Вот и боятся все ветеранов-афганцев – не только потому, что почти все они сидят на игле, но и потому, что они знают, что происходит на самом деле.
– Но ты в эту афганскую цепь не входишь, – заметил Аркадий. – Ты имеешь дело с сибирским товаром, с анашой. Каков обменный курс в тот момент, когда сеть ходит от судна к судну?
Карп улыбнулся, в темноте сверкнул золотой зуб.
– Пара наших брикетов на столовую ложку от них. Может показаться надувательством, но ты знаешь, сколько стоит грамм кокаина на буровых у сибирских нефтяников? Пятьсот рублей. А сети ты все же вычислил. Умный!
– Только никак не пойму, как же вы проносите анашу через пограничников на борт?
Голос Карпа зазвучал льстиво и доверительно, в нем послышалось сожаление: ах, как жаль, что не в наших силах сейчас раскинуться в креслах, распить бутылочку. Аркадий понимал, что тралмастер играет, наслаждается ситуацией, находящейся полностью под его контролем.
– Ты это оценишь. Что попросил бы хороший тралмастер в качестве средств доставки? Сеть, иглы, крепления, тросы. В доке тебе всегда всучат самое худшее, это ясно, и на это можно положиться. Какие тросы самые дешевые?
– Конопляные.
Маньчжурская конопля выращивалась на совершенно законных основаниях для изготовления веревок и тросов, анаша же – это всего-навсего цветущая конопля.
– Ты прячешь анашу в тросы, коноплю в коноплю.
Аркадий не мог не восхититься.
– А заканчивается все тем, что мы вымениваем дерьмо на золото. Два килограмма это миллион рублей.
– Но в таком случае тебе придется наниматься еще на полгода, чтобы привезти вторую половину.
– Это неудача – Карп задумчиво посмотрел вверх. – Конечно, не та, которую потерпишь ты, но все же неудача. Так, говоришь, ты пришел сюда в дождь, в середине ночи только для того, чтобы увидеть своими глазами то место, где Зину подняли на борт? Не верю.
– А в сны ты веришь?
