то, что сталь уступит его сильным рукам. Грохот неожиданно смолк.
– Ренько, – позвал его тралмастер.
Павел стоял, не зная, как ему поступить. В темноте ясно виднелись выкатившиеся от страха белки его глаз. Карпа, похоже, он боялся куда больше, чем Аркадия.
– Ты нам все обо…! Он так и сказал, что «ты нам все обо…».
Они услышали зловещий хохот Карпа.
– Куда же ты отсюда побежишь?
– Отъ…сь, – произнесла магическое слово Наташа, и Павел отошел в сторону.
Глава 27
– У нас с тобой неплохо получается, – сказала Наташа.
Она все еще находилась в радостном возбуждении, охватившем ее, когда они бежали по сходням. Ее глаза сверкали, длинные волосы растрепались. Аркадий повел ее в столовую, которую к этому времени превратили в танцевальный зал.
Из громкоговорителей не доносилось никаких объявлений, но третий помощник капитана Слава Буковский, ответственный за культурные мероприятия, в целях поднятия духа команды неожиданно собрал свой ансамбль и велел объявить на палубах, что сегодня ансамбль будет выступать перед командой. Сети не забрасывали, погода была плохая, и вся команда сидела по своим каютам, изнывая от скуки и духоты, а теперь все с радостью выбирались из кают и собирались в столовой. В этот раз не звучали никакие американские мелодии, и по определенным причинам ансамбль не исполнял рок-н-ролл. Зеркальный шар медленно вращался, и отраженные лучи, словно снежинки, сверкая, кружили над танцующими, медленно двигавшимися в мечтательной задумчивости. На сцене Слава извлекал из своего саксофона мелодичные, грустные блюзы.
Аркадий и Наташа пробрались сквозь толпу и уселись на скамейку рядом с Динкой и Мальцевой.
– Я хотела бы, чтобы мой Махмед сейчас был здесь, – сказала Динка, крепко сжимая руки.
– Мне приходилось слышать ансамбль черноморской флотилии. – Мальцева величественным жестом накинула на плечи шаль, выпрямилась и добавила: – Он на самом деле играет довольно хорошо.
– Мы должны пойти к капитану и рассказать ему, что произошло, – прошептала Наташа на ухо Аркадию.
– А что мы ему скажем? Ты видела только меня и Карпа. У тралмастера может быть множество причин находиться на аппарели, а у меня нет.
– Но там еще был Павел с топором.
– Они весь день скалывали лед. Может, он просто герой труда.
– На тебя ведь напали.
– Я свалил заслонки перед носом у Карпа, только и всего. А все, что ты слышала, так это то, как он говорил, что мы друзья. Прямо святой какой-то.
Следующая песня была «Очи черные» – сладкая сказка о цыганской любви. Девушка игравшая на синтезаторе, исполняла на нем гитарный аккомпанемент, тогда как Слава выводил зажигательную мелодию. Удержаться было трудно, пол слегка подрагивал от усилий танцоров.
– Вы с Карпом, словно мышь и змея, – сказала Наташа. – Не можете ужиться в одной норе.
– Долго не можем.
– А почему ты оказался на аппарели?
– Хочешь потанцевать? – спросил Аркадий.
Наташа изменилась буквально на глазах, засветились не только ее глаза, но и все лицо. Словно женщина, прибывшая на бал в соболях, она медленно сняла рыбацкую куртку и шарф, передала их Динке и распустила волосы, чтобы они волнами спадали на плечи.
– Готова? – спросил Аркадий.
– Полностью. – Голос ее теперь звучал мягко.
Аркадий отметил про себя, что они составляли странную пару – образцовый член партии и неудачник чернорабочий. Когда он вел Наташу между столиков к танцевальной площадке, она ловила на себе удивленные взгляды, в которых иногда сквозило пренебрежение.
Советским танцорам не требуется большого пространства для танцев, они привыкли танцевать в тесноте. Но это как раз не мешало танцам, особенно здесь, посреди льдов, где арктические ветры замораживали иллюминаторы. Несмотря на свое крупное телосложение, Наташа, казалось, парила в руках Аркадия, ее горящая щека нежно касалась его щеки.
– Извиняюсь за свои ботинки, – сказала она.
– Нет, это я извиняюсь за свои ботинки, – возразил Аркадий.
– Ты любишь песни о любви?
– Очень.
– Я тоже. Еще я знаю, что ты любишь стихи, – сказала Наташа.
– Откуда ты это знаешь?
– Я нашла твои книги.
– Нашла?
