– Зина не из тех, кто любит рисковать, – Гурий отбросил дырявый презерватив в кучу, взял новый и чихнул. – По крайней мере, не в этих делах.
– И часто она их покупала?
– Она была темпераментной девушкой.
– И с кем же она проявляла свой темперамент?
– Кто знает? Она не шлюха, денег не брала и никому не хотела быть обязанной. Выбирала она сама – современная женщина, ничего не скажешь. Ага! – Гурий бросил презерватив в другую кучу. – Даешь повышенное качество!
– Неужели наша страна движется к этому? – спросил Аркадий. – Нация предпринимателей, и все счастливо сортируют презервативы, машины, мебель…
– А что в этом плохого?
– Гоголь гениально сравнил Россию с тройкой, мчащейся по бескрайним просторам, искры летят из-под копыт, а все народы смотрят на нее с трепетом. А для тебя Россия – это грузовик, набитый стереомагнитофонами.
Гурий фыркнул.
– Я мыслю по-новому. Ты до этого еще не дорос.
– А с кем дружила Зина?
– С мужиками. Могла раз с тобой переспать, в другой раз отказала бы, но ты бы в обиде не остался.
– А с женщинами?
– Крутилась вроде вокруг Сьюзен. Ты с ней говорил?
– Да.
– Потрясающая женщина, верно?
– Ничего.
– Просто блеск. Знаешь, иногда в кильватере заметно мерцающее свечение. Люминесценция, что ли? Так вот, когда я прохожу мимо Сьюзен, мне кажется, что она так же светится.
– Может, есть смысл разливать этот блеск по бутылкам да торговать потихоньку?
– Знаешь, – сказал Гурий, – есть в тебе что-то, что меня пугает. Когда я узнал, что ты работал следователем, я стал смотреть на тебя по-другому, словно ты снял маску и стал совсем другим человеком. Послушай, я просто хочу зашибать деньги. Советский Союз наконец-то собирается вылезти из прошлого века, так что грядут… – Гурий обратил внимание на презерватив, зажатый в жестикулирующей руке, вздохнул и положил его на стол. – Грядут великие перемены. Ты мне здорово помог с этими книжками. Еще бы совместить их с вдохновляющими словами, с которыми к нам обращается партия…
Все партийные клише Аркадий знал наизусть помимо воли. Партия швырялась ими, как булыжниками, колотя народ по плечам и коленкам.
– Рабочий класс, авангард перестройки, научный анализ, расширение и углубление идеологической и духовной победы… Так, Гурий?
– Точно. Но не с такой интонацией. Я верю в перестройку. – Гурий снова замахал презервативом. – А разве ты не веришь, что мы преодолеем застой и положим конец коррупции? – Он перехватил взгляд Аркадия, брошенный на бачок с презервативами. – Ну, это разве ж коррупция? Так, мелочь. Возьми дочь Брежнева – занималась контрабандой брильянтами, оргии закатывала, с цыганами спала. Вот это, я понимаю, коррупция.
– У Зины был постоянный кавалер?
– Опять у тебя тон следователя, даже боязно стало. – Гурий проверил очередной презерватив. – Сказано же, она была очень демократична, чем и отличалась от других женщин. И позволь дать тебе совет – уразумей, что они от тебя хотят, и сделай по-ихнему. А если ты начнешь копать по-настоящему, они распнут тебя на кресте, как обидинского Христа. Так что не ломайся.
Гурий, казалось, говорил искренне. Они были друзьями и соседями по каюте, у обоих было сложное прошлое. Да кто я такой, подумал Аркадий, чтобы издеваться над устремлениями другого человека? Самому ведь ничего не надо – только лечь на дно и выжить. Откуда эта убежденность в своей правоте? А ведь казалось, что все уже давно позади…
– Ты прав. Буду стараться мыслить по-новому.
– Вот и хорошо. – Гурий с облегчением вернулся к своим презервативам. – Постарайся мыслить по- новому и с выгодой для себя, по возможности.
В качестве первой попытки Аркадий предложил:
– А что, если сбить со следа собак таким образом: по возвращении во Владивосток облей свои ящики собачьей или кошачьей мочой.
– Вот это мне нравится, – обрадовался Гурий. – Ты начинаешь мыслить по-новому. На тебе еще рано ставить крест.
Глава 8
Вечером Аркадий был снова в каюте капитана. Зеленоватые переборки каюты напоминали стенки большого аквариума. На столе поблескивали бутылки с минеральной водой и стаканы. Кроме Марчука и его первого помощника Волового за столом сидел еще один человек, ростом и комплекцией напоминавший ребенка. Под глазами у него обозначились черные тени от недосыпа, волосы торчали во все стороны как солома, в зубах он держал незажженную трубку. Самое странное – Аркадий видел этого человека впервые.
