позиции. Зрительская аудитория отреагировала на случившееся бурными криками возмущения и свистом.
- Кыш отседова, шпана! – кратко выразил своё мнение Гай, сам ещё не так давно бывший точно таким же разгильдяем-недорослем.
Швабра отлепилась от стены и поспешно нырнула в дверь чёрного хода. Мальчишки, ещё немного погалдев, начали расходиться, а Гай поправил сюртук и направился в таверну.
Внутри оказалось пусто и оттого довольно темно. Костлявый Пим Сильвей был человеком прижимистым, и тратить светильное масло без конкретной цели не любил. Возникшая словно из ниоткуда и вполне уже оправившаяся от испуга Швабра изобразила некое подобие улыбки, продемонстрировав внушительный ряд крупных белых зубов, тщательно протёрла один из табуретов и поднесла его Гаю. Указывая на сидение, она пару раз фыркнула и издала несколько хриплых, гортанных звуков.
- Смотри ка, - удивился Пим, - а ты ей определённо нравишься…
- Я? – Гай слегка вздрогнул и чуть попятился, - я это, собаку только отогнал…
- Опять этот блохастый паршивец её пугал? – кабатчик сокрушённо покачал головой, - когда ж его филины, наконец, утащат. Попросить что ли ребят, шоб пристрелили эту псину к лешему…
Немного косясь в сторону неукротимо демонстрировавшей свою благодарность и дружелюбие троглодитки, Гай взгромоздился на поданное сидение. Этот факт вызвал у Швабры приступ радостного урчания. Несколько раз кивнув, она удалилась, явно довольная произведённым впечатлением. Телеграфист облегчённо вздохнул.
- Теперь она всегда так будет, - разочаровал его Пим, - памятливая очень. Ничего не забывает.
- Да? – Гай нервно поёжился.
- Что пить будете? – кабатчик неожиданно перешёл на «вы», скорее всего просто по привычке так обращаться к любому посетителю.
- Только не как прошлый раз, - телеграфист слегка шмыгнул разбитым носом.
- Не извольте беспокоиться. Что-нибудь согревающее?
- Только не слишком алкогольное, пожалуйста.
Пим протянул ему глиняную кружку с густой тёплой жидкостью, распространявшей пряный ягодный аромат. Гай осторожно хлебнул. Градус особо не чувствовался.
- Погода, смотрю, так себе, - заметил он, для затравки разговора.
- Лето кончается, - пожал плечами кабатчик, - к осени такое каждый день будет. А потом снег идти начнёт.
Гай кивнул и отхлебнул ещё.
- Ягодный грог?
- Местный рецепт, - кивнул Пим, - ещё?
- Пока хватит. Хотел про Аллия, покойного, спросить.
Костлявый Пим вопросительно глянул на него, ничего не говоря.
- Слышал я, что он вроде как уезжать отсюда хотел, - добавил Гай.
Кабатчик отрицательно помотал головой.
- Не знаю о том ничего. Давно он тут работал и вроде как даже обустроиться собирался. К дочке Ральсовой подбивался, дело какое-то с Дуэрфой завёл. Нет. Ничего такого не слыхал, чтобы он куда ехать собирался.
- Ага, - непонятно с чем соглашаясь, кивнул Гай, - а что за дело?
- Да кто его разберёт. Я ж налоги с него не собираю. Знаю, только, что Дуэрфа на юг зачастил. В Кедровый Брод. Вроде как склады там покупал или землю. Не знаю точно. Да и знать не хочу. Не моё дело. Меньше знаешь – крепче спишь. Не люблю бессонницу.
- Спорный подход, - заметил Гай.
- А чего спорного. У меня пока что голова без лишних дырок. Вот и дальше хочу её такой сохранить.
- Ещё одну, - Гай подвинул кабатчику опустевшую кружку, - а кроме того, говорят, Аллий к геологам ездил.
- Ездил, - кивнул Пим, наливая грог, - письма забирал, провиант завозил, ему же всё одно ездить, а мне экономия. Нет, ну я ему доплачивал понемногу, конечно…
Гай отхлебнул из кружки.
- Он их, значит, и нашёл. Ну когда они… то есть их.
Кабатчик отрицательно покачал головой.
- Не. Не он. Старатели какие-то. Мимо проходили и наткнулись. Ну и дали нам знать.
В таверну с шумом ввалился закутанный в подбитый мехом плащ Тават ван-Дуэрфа. На обширных полях его шляпы бриллиантами сверкали дождевые капли.
- Лёгок на помине, - хмыкнул Пим, - но имей в виду, телеграфист, я тебе ничего не говорил…
- Что такое? – Дуэрфа сбросил плащ и шляпу на ближайший столик и подошёл к стойке.
- Да мы тут как раз про вас говорили, - заметил Гай, - про вас с Аллием…
