умрёт сегодня-завтра. Ранения с существенной кровопотерей -- быстро смертельны. Черепно-мозговые -- возможны варианты. В брюшную полость -- от одного до трёх дней. Сепсис. В разных вариантах. Гангрена, 'антонов огонь', лихорадка, заражение. Собственно заражение крови убивает примерно за сутки. Багратион при Бородино был ранен в ляжку. Умер после нескольких дней горячки. В какой момент, на какой перевязке зараза попадёт в кровотоковые каналы -- непредсказуемо. Обычно, кровоток -- стерилен. Но попала зараза и... 'бздынь' - получи микроба в мозги. Сам микроб -- очень милое существо. Ну размножается быстро. Но ведь он еще и дохнет. Чем больше родилось, тем больше сдохло. Как человечество. Потрогайте кучу свежего дерьма -- чувствуете тепло? Процесс распада и гниения идет с выделением энергии. У нас в мозгу. Энергия выделяется, мозги подогреваются. Как дойдёт до сорока с небольшим... Яйца варили? Я имею ввиду -- куриные. А яичницу? Видели как белок сворачивается? Аналогично. Как у нас в мозгах.
Оценить потери по рассказу Хотена можно только весьма приблизительно. Что радует: стратегический план Макухи -- заполнить полосу препятствий смердами-'пауками' не сработал. Был бы вирник умнее -- погнал бы крестьян вперёд. А сам бы следом как по асфальту -- по вскрытым, заполненным, сработавшим ловушкам. Но он же вирник -- пристав судебный. Привык к полицейским акциям против мирного населения в местах плотного расселения. Ну, или 'операция 'Перехват' против разбойного ватажка. Так там таких укреплений не строят.
Понимать Хотена тяжело, но одно я уловил: битое воинство скоро вернётся и взыщет с моего 'скалозуба'. За своё - 'не преуспели'. Поскольку 'медвежатники' против княжьей власти осмелились, а этот - из тех. Хотя алиби у него по данному эпизоду железное -- в порубе сидел, но... Пойдёт как соучастник. Сперва -- на дыбу, потом -- на плаху. Или здесь, или в волости, в Елно. Показательная пытка с таковой же казнью. Показывает успехи официальных лиц в части распространения 'благой вести'. Раскалённое железо в ручках поносить -- это просто так, это для доказывания невиновности в отдельном конкретном эпизоде.
А оно мне надо? То есть, конечно, 'да'. Соучастник, язычник, вообще плохой человек с обожжённой физиономией, плохими зубами и такими же манерами. Но мне от этого какая прибыль? Макухе -- понятно. Не зря сходил. Акиму? Ну, медальку за искоренение наркопритона. 'Религия -- опиум для народа'. А у ж чужая вера -- и вовсе чистый героин и контрафакт.
А мне где здесь профит? Тяжкое это дело -- когда все дружно побежали-закричали, одного всем гуртом бить намылились... А самому взять и остановиться, поперёк всеобщего единения и устремления, и попытаться... Даже не сделать чего-нибудь, просто понять: а мне-то чего надо?
Иметь под боком 'медвежатников'... не камильфо. Совсем. У них там, по моему счету остался один волхв. Придурок-подносчик. И чего он там выпляшет перед толпой лесовиков... Сам-то он, вроде, трусоват. В лоб не полезет. А вот оставшихся 'скалозубов' может 'благословить на труды ратные' И начнётся партизанская война. Против нас. А у нас тут покос должен начаться, в усадьбе народа целый день не будет -- приходи и запаливай хоть с четырёх углов. Да и косцы... на лужку да из лука по медленно двигающимся белым рубахам...
Надо как-то разойтись мирно с этими голядскими голядями. Нахрапом, в лоб конным отрядом -- не прошло. Устраивать затяжную оборонительную... Я тут что, французский генштаб накануне Первой Мировой? Выкуривать их оттуда? А троекратные потери атакующей стороны при прорыве укрепрайона? Там я видел полсотни 'зрителей'. Так это все воины. Ну ладно -- охотники. Так и у нас -- не Старая Гвардия. И что, положить полторы сотни своих? А они есть? А зачем оно все тогда? Надо расходиться миром. Есть у меня одна идейка. Пойду-ка проверю. Пока 'болеславы' битые не вернулись.
Снова поруб, снова в полутьме у стенки полу-мумия.
-- Ну что, придумал как душу Сухану назад поставить?
-- Не знаю. Подумать еще надо. У старцев поспрашивать. Вроде бы можно. Мы же души вселяем. В вещи, в зверей, в дерева. В других людей. Но это -- на малое время. А ты хочешь на всю жизнь... На Мологу бы сходить, там такие мудрецы есть...
Опа. Прокол. Я же сказал: начал говорить -- уже 'не девочка'. 'Мысль изречённая есть ложь'. Но даже один и тот же человек по одному и тому же поводу врёт по-разному.
'В начале было слово...'. Потом второе, третье... А там, глядишь, и дело до дела дойдёт. Лишь бы говорил, после и до правды доврётся. Вот и 'скалозуб' - выдал район дислокации их учебно-тренировочного центра. Или -- культурно-образовательного. Прокололся и понял это. И, естественно, обозлился.
-- Все. Больше ни слова не скажу.
-- Нет так нет. Сам придумаю.
-- Ха! Ты -- глупый, сопливый мальчишка, хочешь сделать то, что не умеют наши мудрецы! Таракан, возомнивший себя крокодилом...
-- Таракан, говоришь? Вы на звезды смотрите? Вы видите как ход созвездий меняется? Тогда ты должен знать -- пришло время перемен. Прежде закрытые пути -- открылись. Тропы непроходимые прежде -- дорогами торными стали. Дорогами между мирами. Вижу, ты понял о чем я. Видите и не разумеете! Разуй глаза! Или не учили вас думать? Всех знаний ваших сокровенных -- вязки вязать да в бубен бить?! Остановись, человече! Глянь взором чистым, прежними истинами не замазанным. Глянь в небо звёздное, глянь в душу собственную -- или не видишь? Или -- и видеть не хочешь?!
Голядина под моим напором несколько отшатнулся, прижался к стенке поруба.
-- Ты чего? Ты... эта... про что? Чего я не увидел?
-- Смысла ты не увидел. Вестников не услышал. А и услышал, да не понял. И уши ваши, хоть и не залиты воском, а вам не надобны. Мусор там древесный да мох болотный. Вот, слышал же ночью голос волка у святилища вашего. Слышал, а не понял.
-- Так ты и вправду волчий оборотень? Из какого рода? Какому богу служишь?
-- Здоров ты, дядя. Ростом велик, а умом -- дитё. Кончился час Медведя. Кончился. Последние крохи добираете. Но не час Волка грядёт его сменить. Иное надвигается, иное -- незнаемое. Ибо пришёл на Русь новый зверь. Зверь невиданный и неслыханный. Пришёл тропами новыми, прежде не хожеными, до времени закрытыми. Вам, волхвам Велесовым -- не ведомыми. И нет у вас от него защиты. Ни у кого нет. Ни у зверей, ни у людей, ни у птиц небесных, ни у гадов ползучих. Волки вольные власть его приняли, впереди него бегут вестниками, позади него бегут слугами. Лучшие из лучших бегут у стремени. Коль найдёте следы волчии у святилища -- сами увидите. То не простого зверя серого след, не лесовика-чащобника обычного. То следы князь-волка. Князя-волка - прислужника. Ты и сам голос его слышал. И его призыв да и отзыв мой. Не велел я слуге своему в бой ввязываться, захотелось мне посмотреть-поприсутствовать. На игрищи ваши Велесовые по-любопытствовать.
-- Так... Ты, чего, уйти мог?
-- Так я и ушёл. И человека своего забрал, и душу его. Вот и тебя прихватил. Ну и что в этом?
-- Постой. А что это за зверь, которого мы не видели, не слышали? Мы всех зверей в лесу знаем...
-- Дурни безмозглые! Они знают... Или мир лесом вашим кончается?! Или иных миров нет?! Или и там звери не живут? Звери страшные, звери лютые. Вот вы волков 'лютым зверем' называете. А они ягнята малые. Цыплята желторотые против истинного зверя, что пришёл сюда, в чащобы ваши болотные.
-- К-какой? Какой з-зверь?
-- Ты такого не видывал, про такое не слыхивал. Всадник бледный на скакуне зелёном.
Даже в полутьме подземелья было видно как расширилась щель в повязках. Щель за который был рот бедного туземца. А в верхней щели -- глазной -- мечущийся блеск его глаз.
-- Что, голядина медвежия, не видал коней зелёных? Не встречал в лесах здешних? Так ведь в болоте сидите, бревну молитесь. Да и не конь то. То иной зверь грядёт. Не копытами землю топчет, рвёт когтями кривыми длинными, а и хвост у него не по ветру вьётся -- по земле волочится. Тем хвостом он быков на один удар бьёт до смерти, дерева ломает играючи. А и пасть у него вся зубов полна. Зубки белые, зубки острые. Не для травушку-муравушку пощипати, а для - мясо красное да косточки белые погрызти. Как возьмёт он голову медведя вашего в пасть -- да и раскусит её как гнилой орех. Да и сделать с ним ничего нельзя -- весь закрыт он чешуёю крепкою. Ни железо калёное, ни кость зачарована -- ту чешую не берет, отскакивает. И бежит-то он не по конскому, и глядит-то он не по жеребячьему. Зеленым огнём у него глаз горит, злобой яростной светится. А ведь ты, волхв, и имя ему знаешь. Имени тому кланяешься. Имя скакуна
