привычки.
Он протянул мне другую карточку, которую я и заполнил так же, как и первую, потом оплатил новый номер за день вперед.
Возвращая служащему карточку, я сказал:
— Все телефонные звонки переключайте в мой первый номер, а если меня будут спрашивать, направляйте в комнату для совещаний. Что касается моей машины, то я поставлю ее под окном, вот здесь, согласны?
— Безусловно, мистер...
Я оставил машину на дорожке, вернулся в комнату-зал для конференций, в которой зажег свет на добрых пять минут. Потом его погасил и в темноте добрался до моей первой комнаты. В ней, не зажигая света, разделся и лег, устроив мой сорок пятый под рукой.
Приняв душ и одевшись, я отправился посмотреть на мою вторую комнату. Оставленная мною на двери металлическая нить оказалась нетронутой. Внутри тоже не нашел ничего ненормального. Я пожал плечами: кажется, я создал себе много лишних забот.
Открыв дверцу машины, я сел за руль с ключом зажигания в руке и...
Это настолько автоматически! Каждый день повторяешь одни и те же жесты так, что они становятся рефлексами. Делаешь их не думая. Так, машинально берут в руки вилку и нож, почти бессознательно открывают водопроводный кран... И вот таким образом нас убивают.
Да, в тот момент, когда я собрался включить зажигание, мне вдруг вспомнилось, как в Тонтоне подобрали мелкие кусочки от Касвелла, потому что он не проверил свой автомобиль. Немного смущенный, я вылез из машины и поднял капот. Какая удача!
Дорого же я заплатил бы за небрежность! Но удача была на моей стороне и своими красивыми золотыми пальцами взяла меня за шиворот, заставила следовать правилам хорошего тона.
Пакет оказался очень маленький, но достаточный, чтобы разнести автомобиль и его водителя в клочья в тот момент, когда повернется ключ зажигания. Кто-то спрятал несколько палочек динамита под коробкой трансмиссии, а это такое место, где при беглом осмотре вряд ли что можно заметить. Но я увидел нить соединения. Она привела меня к взрывчатке, которую я обезвредил, перерезав провод.
Провалились, подонки! Но хорошая работа. Этот парень еще более умный, чем я предполагал. Никто за мной не следил, так как применили другой способ, чтобы меня захватить. Через пять минут я нашел и его — крошечный радиопередатчик под бензобаком, издающий непрерывные сигналы. С таким устройством мой преследователь мог не торопиться: в то время как я считал себя в безопасности, он, ведомый своей мерзкой игрушкой, спокойно подошел к моей машине и установил взрывчатку.
Второй вопрос: почему? Двойная предосторожность? Если это было действительно сделано для того, чтобы ликвидировать Вестера, то слишком уж много риска для неопределенного результата. Но с другой стороны, враги наших друзей — наши враги. Кто-то, интересующийся Вестером, мешает им, вот они и решили уничтожить его, даже не интересуясь, кто он. Может быть... Остается узнать: кто же мишень номер один?
Я не смог удержаться от улыбки, подумав, что где-то кто-то, прижав к уху приемник, ждет, когда прекратятся эти «тик-так», что будет означать — взрыв произошел. Я дал передатчику возможность осторожно упасть на гравий, где он продолжил издавать свои сигналы, а сам уехал.
Доктор Георг Карлсон принял меня сразу.
Ему было около тридцати, высокий, тонкий мужчина, в белой классической блузе.
Он упал в свое кресло за письменным столом, обхватил ладонями усталое лицо и, как бы извиняясь, сказал:
— Длинная ночь... Два срочных вызова... Эти сумасшедшие за рулем! — Потом, нагнувшись вперед, глянул на меня: — Хорошо... Так о чем мы говорили?
— Доктор, чтобы не терять время зря, я опущу подробности, если вы не хотите их услышать. Я разыскиваю Луи Агрунски, который работал на национальную оборону.
— Я его знаю.
— Он исчез, и мы должны любой ценой его разыскать.
Врач поморщился:
— Он был одним из моих пациентов. Это все, что я могу сказать.
— Поговорим о нем как о пациенте. Прошу вас на минуту забыть о профессиональных секретах.
— Это невозможно, мистер Мэнн.
— Тогда попрошу вас позвонить вот по этому номеру. Там удостоверят мою личность, и вы поймете необходимость побеседовать со мной откровенно.
Я дал ему координаты Чарли Корбинета и подождал, пока он манипулировал, как Клод Вестер. Я наблюдал за ним, когда он вешал трубку. Доктор медленно наклонил голову.
— Хорошо. Валяйте!
— Сперва об аварии.
— Ничего серьезного, во всяком случае для большинства людей. У других пациентов выздоровление пошло бы гораздо быстрее, но не у Агрунски.
— Почему?
— Вы имеете представление о таком понятии, как сопротивляемость боли?
— Слишком хорошо.
