занимается стража, и мы одни в курсе ситуации. И если тема эта возникнет, нехорошо получится.
– Допустим, – согласилась девушка.- Почему тогда тебе к Воронину, например, не заехать, с ним вопросы расследования не обсудить?
– Дмитрий Сергеевич с Вольфом и Чарским, главой Московского домена, в Берлин улетели.
– Вон оно как, на аудиенцию, значит,- протянула Вика, но тут же вспомнила о своей священной миссии по воспитанию у лохматого нахала чувства почтения к отдыху и сну других и строго спросила: – А чета Шевченко?
– Что чета Шевченко?
– К ним почему не заехал, не разбудил, разговорами умными не развлек?
– Так не поймут ведь, обидятся, даже побить могут. Дикий народ, что возьмешь?
– А я, значит, пойму?- угрожающим тоном поинтересовалась юная ведьма.- И побить не могу?
Почувствовав, что в воздухе запахло грозой, Оспешинский отложил в сторону торт и чашку с кофе и схватил девушку за руку.
– Ни в коей мере, Викуся. Ты, конечно, тоже можешь. И обидеться, и побить. Но ведь не будешь в меня тяжелыми, громоздкими предметами кидаться, правда. Я, Викочка, молодой еще, жить только начинаю. – Лохматый паяц преданно заглянул собеседнице в глаза.- А причиненный моральный вред заглажу. Готов жениться в любое время!
Вика не выдержала и прыснула от смеха.
– Вот клоун! Молодой, ты же жениться не собирался.
– Чего только не пообещаешь ради спасения собственного здоровья,- изрек Оспешинский, отпустил Викину руку и вернулся к основному занятию – поглощению пирожных.
– Ладно, проглодит, прощен. Только Викусей и Викочкой меня больше не называй.
– Пофему?- набитым ртом прошамкал 'проглодит'.
– На дразнилку похоже: Викочка – вы кочка.
– Действительно,- осклабился Оспешинский.- Договорились, обзываться не буду.
Вика налила себе кофе и присела за стол.
– Р аз приперся не свет ни заря, поведай, что нового узнал.
– Ничего. Если не считать намерения высокого начальства посетить логово наших заклятых друзей в Берлине и набиться на прием к Гроссмейстеру.
– А тот подозрительный парень?…
– Никаких сведений. Пустота. Абсолютный ноль. Создается впечатление, что такого нормала в природе не существовало.- Оспешинский отвлекся от уничтожения хлебобулочных изделий и провел пальцем по краю тарелки, словно стирая пыль. – Знаешь, в системе МВД, да и не только – в ФСБ и других силовых ведомствах тоже, имеются компьютерные базы данных, где можно найти информацию на любого человека, будь он нормал, ашер или ментал. Как минимум – его паспортные данные. Ведь даже мы без паспортов пока не обходимся. И программки у силовиков есть соответствующие, которые по предоставленному изображению хранящиеся в базах фотографии находят, где субъекты с похожими фейсами фигурируют. Программки, кстати, гениальные и страшно засекреченные. И действенные. Портреты любого товарища сличат и выдадут. А если товарищ, как говорится, не был, не состоял, не привлекался, то хотя бы электронную версию так называемой формы ф-2 найдут.
– А ф-2 это?…
– Формуляр, на основании которого паспорт выдают, фактически его копия. Я как-то смеха ради Вольфа по базам 'пробил', принес его портрет в полный рост, и через полчаса паспортные данные Магистра были на экране монитора. А вот с нашим начитанным парнишкой ничего не получилось. Копия формы ф-2 не обнаружена, аналогов изображения хитрые программки не нашли, что очень странно. Или парнишка паспорт получал в глухой и отдаленной от центров цивилизации местности, типа Чукотки или Диксона, где еще не успели формуляры в электронном виде скопировать, но подобных районов, насколько я в курсе, почти не осталось, или…паспорт ему вообще не выдавался. Что совсем печально.
– Или данные из системы удалены?- добавила Вика.
– Как ты себе это представляешь? Знаешь, что нужно, чтобы полностью удалить информацию из всех баз: ГИЦ МВД, информационных центров ФСБ и других ведомств? Даже если в каждую структуру по пять хакеров запустить с паролями и доступами, вряд ли что-то получится.
– Может, он секретный агент какой, и сведений нет?- Вика продолжала упорствовать.
– Да хоть три раза Джеймс Бонд. Паспорт получал, соответственно, форма ф-2 должна быть. Тем более что программы обрабатывают и базы данных ФСБ. Хотя…- Оспешинский задумался,- если мальчик документ получал не в России, а где-нибудь в Великобритании, то… Надо этот вопрос провентилировать.
– А вдруг программки твои хваленые не сработали,- предложила еще один вариант девушка.
– Программы работают без сбоев, проверено практикой. Они могут выдать большое количество результатов по одному изображению, но чтобы совсем ничего… Подобное происходит чрезвычайно редко. По крайней мере, так утверждает Шурик Краснов, мой знакомый спец из ФСБ. Он мне клялся и божился, что нулевой результат у них был лишь пару раз, когда они откровенно занимались дурью и искали данные по изображению вымышленных персонажей – анимационных супергероев.
– Может, он тоже… вымышленный персонаж?
– Биться об заклад не стану. Я вообще уже начинаю сомневаться, а был ли мальчик.
– Определенно был. Я его прекрасно помню.
– И я помню. Только сомнения все равно закрадываются – уж не почудилось ли?
– Ага, массовый психоз! Ха-ха.- Вика укоризненно посмотрела на собеседника.- Что-то у тебя с юмором сегодня…
– Звиняйте, Ваше благородие, университетов не кончали,- скорчил рожу Оспешинский.
– Шут гороховый,- заклеймила его Вика. – Слушай, давно хотела спросить:- Воронин с Вольфом уверены, что менталы в исчезновении Кацмана не замешаны, а ты как думаешь?
– Они с верхушкой Ордена постоянно контактируют – им виднее. Хотя я с ними согласен – Посвященным, как и нам, невыгодно прекращение Перемирия и возобновление активных боевых действий. Слишком много крови тогда прольется. Молодежи резвиться позволяют – не более того. Помнишь, какие доводы непричастности Ордена к исчезновению Кацмана шеф нам тогда приводил? Так я готов подписаться под каждым его словом.
– Ты почти теми же словами и говоришь, – усмехнулась Вика.
– Значит, ценю и почитаю непосредственное начальство, в отличие от некоторых, – не преминул съехидничать Оспешинский.
Колкость неугомонного лохматого паяца девушка пропустила мимо ушей и протянула:
– Интересно, этот странный парень – нормал? Или все-таки ментал?
– Нормоментобарбитал,- в очередной раз подтвердил поговорку о горбатом и могиле Виктор.- А если серьезно, то не ментал, однозначно. Аура для орденца нехарактерная, да ты сама ее наблюдала. Однако же и в стан безобидных нормалов я бы его не торопился записывать. Мальчик этот непростой, ох, непростой. Зад… пардон, селезенкой чую. Если ты с ним столкнешься где-нибудь, будь осторожна.
– Возражать не буду. Меня он тоже, мягко говоря, озадачил.
– Вот-вот.- Оспешинский поправил едва не сверзившиеся с переносицы очки.
– А может, он один из нас.
– В смысле?
– Один из измененных.
– Привет, кума! У нас на дворе не двенадцатый век, а двадцать первый, между прочим. Все ашеры, обладающие более или менее серьезным Даром известны. Обладай он хоть минимальным потенциалом, давно бы заметили и обучили. Как тебя, между прочим.
– А меня, между прочим, – передразнила собеседника Вика, – до пятнадцати лет никто не замечал. И не обучал. И если бы бабушка к Тамаре Михайловне не обратилась, то неизвестно, когда заметили бы.
– Ну и что? Во-первых, ты родилась в семье нормалов и замечать было некому. Впрочем, это само по себе заурядное явление – у меня папа с мамой тоже нормалы. Но вот, во-вторых, у тебя среди родственников ни одного ашера уже не нашлось, что случается довольно редко. У меня, например, прапрапрапрадедушка и двоюродная прабабушка измененными были.- Виктор улыбнулся. – Хотя, конечно, о
