далеко отстоял от жилищ ее многочисленных друзей. Ведь большинство старинных дворянских особняков находились внутри неправильного треугольника — Остоженка с Волхонкой — Садовое кольцо — Спиридоновка с Большой Никитской и Моховая. Когда дедушку не слишком вежливо отстранили от должности Московского Губернатора и он должен был освободить казенный дом на Тверской (на этом месте теперь гостиница «Минск»), то семья сперва переехала на Покровку. Но живая, общительная бабушка там затосковала и через два года настояла на переезде. Стали снимать особняк и внутри упомянутого треугольника. Сперва поселились на Большой Никитской, потом старшие дочери повыходили замуж, сыновья поразъехались, а дедушка ушел в отставку с поста Городского головы и лишился жалования — двенадцати тысяч в год. Расходы пришлось сократить. К большому огорчению бабушки, была продана пара выездных лошадей с коляской, а дедушка, бабушка и две младшие дочери переехали на Знаменку. Но через сколько-то лет напротив был выстроен многоэтажный дом, закрывающий вид из окон. Причина показалась уважительной, и семья переехала на Большой Левшинский. Позднее там же поселились и мои родители со всеми нами.
А родовой Голицынский дом на Покровке по распоряжению дедушки Александра Михайловича был варварски перестроен, растесали все окна нижнего этажа, а помещения приспособили под магазины; верхний этаж не тронули и сдали под частную женскую гимназию, сад вырубили, на участке построили шестиэтажный дом. Словом, начали получать немалый доход. Ирония судьбы — в 1922 г. мой отец, приехав в Москву, поступил на работу в то учреждение, которое помещалось в бывшем Голицынском доме на Покровке. Однажды отец меня водил по комнатам второго этажа с расписанными потолками и гипсовой лепниной; крылатые амурчики и полуобнаженные богини глядели сверху на ряды столов и склонившихся над ними служащих. Позднее все помещения были разбиты на жилые клетушки, лепнину внутри и снаружи сбили, амурчиков замазали. И сейчас надо войти во двор и взглянуть на нетронутые жестокой рукой человека два или три узких и высоких с украшениями окна, чтобы догадаться о возрасте здания.
Возвращаюсь к своей бабушке. Судя по фотографиям и по портрету Коровина, в молодости она была не просто красива, но отличалась особенной, благородной красотой греческой богини. Курчавые волосы, которые передались многим ее потомкам и точеный, с небольшой горбинкой нос напоминал о ее армянском происхождении. Она была шатенкой, с большими светлыми и очень добрыми глазами. Говорили, что она походила на свою бабушку со стороны матери — княжну Софью Горчакову. Бабушкина красота и живость ума соединялись с исключительной добротой и кротостью характера. Я никогда не видел, чтобы она на кого-либо сердилась, хотя мы — внуки, наверное, постоянно ее огорчали и злоупотребляли ее добротой.
Ежедневно бабушка куда-нибудь уезжала. Когда собственные лошади были проданы, она стала пользоваться экипажем из специальной извозчичьей конторы. Приезжал кучер, которого звали Евпл, но бабушка, найдя имя неблагозвучным, звала его Василием, и тот откликался.
В Большом Саввинском переулке был детский приют, основанный на Голицынские средства еще ее свекровью Луизой Трофимовной, у бабушки денег поубавилось, для приюта она доставала пожертвования от московских купцов, числилась попечительницей и постоянно навещала сирот.
Бабушка была связана не только с художниками «Мира искусства», но и более левых направлений. Ее близкими друзьями были ныне незаслуженно забытые художники Досекин и Средин, изображающие старинные усадьбы, она поддерживала и декадентов, в том числе общество «Бубновый валет», в которое входил молодой Петр Кончаловский. И дедушка, и бабушка были хорошо знакомы с Валерием Брюсовым. Бабушка посещала все тогдашние художественные выставки, в том числе и архилевые...
У моего отца было семь братьев и сестер, у моей матери девять братьев и сестер, почти все они женились и повыходили замуж, заводили свои семьи. Двоюродных братьев и сестер я насчитал пятьдесят четыре (!!!). И у всех них были жены и мужья
Глава вторая Мои предки со стороны матери
1.
Моя мать, Анна Сергеевна Лопухина, принадлежала к старинному роду Лопухиных, которые ведут свое происхождение от легендарного косожского вождя Редеди, жившего в XI веке и убитого в единоборстве тьмутараканским князем Мстиславом, младшим братом Ярослава Мудрого.
Выдающийся русский историк академик Степан Борисович Веселовский в одном из своих трудов доказывает, что многие дворянские роды, не имея возможности восстановить свои родословные исторически верно, начинали выдумывать предков из «немец», «от хазар», — в данном случае выдумали некоего Лопуха — внука Редеди, дружинника Владимира Мономаха.
Лопухиных Веселовский не называет, но думается, что вплоть до XVI века вся их родословная была весьма сомнительна. В XVI-XVII веках они являлись мелкими и средними дворянами, служившими по разным городам, но в конце XVII века, благодаря браку царя Петра с Евдокией Лопухиной, неожиданно выдвинулись.
Году в 1924 или 1925 мой старший брат Владимир и я пришли в Троицкую Лавру, уселись там близ Духовской церкви на огромную могильную плиту с отколотым небольшим концом и закурили. Мимо проходил тогдашний заместитель директора по научной части Сергиевского музея граф Юрий Александрович Олсуфьев. «Что это вы сидите так непочтительно на могиле своего предка», — заметил он. Оказывается, это была могила тестя царя Петра. Когда Петр сослал свою жену в Суздаль и казнил или сослал ее родных, его тесть успел умереть своей смертью и был похоронен в Лавре. А Петр приказал отсечь кусок его могильной плиты у изголовья.
Году в 1950 я показывал эту плиту своим сыновьям, но потом ретивые ревнители порядка решили облагообразить монастырскую территорию возле Духовской церкви и Троицкого собора и убрали все находившиеся там древние и более новые каменные надгробия.
При Елизавете Лопухины пострадали вторично. Одна из них непочтительно отозвалась об императрице, ее били плетьми, вырезали язык, а ее родных сослали. При Павле I один из Лопухиных, но не нашей ветви, выдвинулся, был министром, главой масонов, получил даже княжеский титул, но потомства не имел.
