От второго брака у тети Марицы родилось еще два сына — Федор и Петр. Их отец в 1922 г. скончался от тифа, и мать одна воспитала пятерых сыновей, нисколько не падая духом, продолжая оставаться барыней, эффектной и веселой красавицей. Они жили недалеко от нас, близ Пречистенки, мы — в Еропкинском переулке, они — в Полуэктовом.
С Сергеем и Григорием Кристи мы постоянно общались в 20-е годы. Оба остроумные, веселые, они увлекались театром, а Сергей еще филателией. Григорий был связан с Художественным театром и впоследствии стал видным театроведом, специалистом по системе Станиславского. Он скончался в 1972 г.
Судьба его брата Сергея сложилась иначе. Еще в 1926 г. его посадили. В Бутырской тюрьме он попал в одну камеру с моим братом Владимиром, и там они подружились. А дружба тюремная теснее сближает, нежели дружба военная. Потом Сергея сослали, сперва в Воронеж, оттуда в Архангельск. В те годы ссылали иногда не очень далеко. Ни высшего образования, ни специальности, кроме знания почтовых марок, у него не было. Но он обладал импозантной внешностью, был умен и очаровывал дам. Во время войны он дослужился до майора, а после войны был администратором театра и в конце концов стал ученым секретарем Всероссийского филателистического общества. Мы с ним изредка встречались и тогда разговаривали часами, вспоминая прошлое. Он скончался в 1986 г.
Когда младшие его братья — Федор и Петр Глебовы — были еще маленькими, мать иногда приводила их к нам. Федор был очень похож на своего отца — тоненький, изящный, с горбатым носиком. Он с детства хорошо рисовал, когда подрос, мой брат привел его в редакцию одного из журналов. С тех пор Федор стал иллюстрировать рассказы, позднее стал видным художником-пейзажистом, умер в 1986 г.
В детстве у Петра всегда текло из носа. Когда он вырос, то стал артистом, но на вторых ролях. Он обзавелся семьей и очень нуждался, мать жила с ним. Как-то, в поисках заработка он нанялся статистом на киносъемки «Тихого Дона». Его увидел режиссер Сергей Герасимов, которого не удовлетворял артист- еврей, игравший Григория Мелехова, и попросил загримировать Петра под Григория. И бывший сопливый мальчишка вскоре прославился на весь мир! Больше всего была счастлива его мать. Вскоре после этого он стал народным артистом СССР.
Она вырастила сыновей молодцами, они были обязаны прежде всего своей матери тем, что стали порядочными людьми.
Она и в старости отличалась ослепительной красотой, величием, веселостью, все обращали на нее внимание. Была она чересчур деятельна, все выдумывала какие-то «мероприятия», вроде домашних спектаклей, шарад, многолюдных поездок, цыганских концертов и т.д. Сыновья, обожавшие ее, изредка говорили ей:
— Мать, а мать, ведь седьмой десяток пошел, что ты опять затеяла?
А несколько лет спустя они ее продолжали предостерегать:
— Мать, а мать, куда ты опять несешься? Ведь восьмой десяток пошел.
В 1962 г. отмечался столетний юбилей со дня рождения художника Нестерова. Большой зал Дома литераторов был битком набит. Тетя Марица опоздала. Я ее увидел, когда она спускалась по проходу, статная, величественная, как королева, с палантином на плечах. Все места были заняты, но она шла уверенно, она знала — ей уступят. И там, и сям мужчины вскакивали, предлагая ей сесть...
Она скончалась восьмидесяти с чем-то лет. Ее отпевали у Ильи Обыденного. Народу было множество, родные, многочисленные друзья. Мне запомнилась старенькая, как сама тетя Марица, няня ее сыновей, которая многие годы жила вместе с ней, и верой и правдой ей служила, когда тетя Марица обедала, она стояла позади ее кресла.
На отпевании стояли в ряд сыновья, внуки, племянники. Не было только Сергея Михалкова, которого она называла своим любимым племянником. Видно, как член партии, он постеснялся войти в храм Божий. А ведь он вырос вместе с ее сыновьями, и первые его стихи сочинялись в ее доме. К сведению исследователей творчества Михалкова — именно его тетка через одного знакомого, а от того к знакомому знакомого цепочкой передала несколько стихотворений начинающего поэта тогдашнему редактору «Известий» Н.И.Бухарину. Когда они были напечатаны в газете, вся Москва их декламировала, все радовались, что появился новый, молодой, талантливый поэт.
Тетю Марицу повезли хоронить в Назарьево — подмосковное родовое имение Михалковых возле станции Жаворонки. Огромная толпа местных жителей — потомков Михалковских крепостных собралась проводить в последний путь свою бывшую барыню.
В 1968 г., то есть более чем полвека спустя после убийства князя Петра Николаевича Трубецкого, я попал во Францию и встретился там с его внуком, а моим двоюродным братом Петром Владимировичем Трубецким. Он меня спросил, с кем из прежних московских знакомых и родных я общаюсь, и я, не думая о последствиях, назвал фамилию Кристи.
Петр Владимирович покраснел, прижал руку к сердцу и патетически произнес:
— Никогда при мне не называй этих людей!..
4
Однако я очень отошел в сторону. Возвращаюсь в XIX век ко второй жене (с 1861 г.) Николая Петровича Трубецкого Софье Алексеевне(1841-1901), старшей дочери прадеда Лопухина. Моя мать говорила про нее, что она была самая милая и очаровательная ее тетка.
От второго брака у Николая Петровича было три сына и шесть дочерей, у всех у них, разумеется, было множество потомков. Сам Николай Петрович, судя по воспоминаниям его сына Евгения и дочери Ольги, представляется, может быть, и очень хорошим человеком, но чересчур большим идеалистом, не обладающим никакими деловыми качествами.
Как музыкант-любитель он основал в Москве «Всероссийское музыкальное общество» и вместе с Николаем Рубинштейном на средства московских купцов-меценатов построил Московскую консерваторию. И на это благородное дело он всадил массу своих денег, а брат его Иван поигрывал в карты. Чтобы расплатиться с долгами, пришлось продать родовое подмосковное имение Трубецких Ахтырку, где, судя по сохранившимся гравюрам и фотографиям, был дом замечательной архитектуры.
И многочисленная семья осталась без денег — Николай Петрович вынужден был пойти на государственную службу и, благодаря родственным связям, занял выгодное место Калужского вице-
