Никто не упрекнет, раз он исполнил Объявленный указ, скрепленный клятвой'. Хан объявил указ, дал клятву, и я рад бы Вас тешить сказкой, называя сном Последствия жестокого закона. Калаф Тебе я верю, что указ был издан. Но ни один безумный принц, конечно, На вызов не ответил. Барах Так смотрите. (Указывает на городскую стену с торчащими головами.)
Вот головы тех принцев молодых, Которые пытались разгадать Мудреные загадки злобной девы И поплатились жизнью. Калаф (изумленный)
Страшный вид! Но разве можно быть таким глупцом, Чтоб головы не пожалеть в надежде Жениться на злодейке? Барах Нет, Калаф, Кто только взглянет на ее портрет, Тот в сердце чувствует такую силу, Что ради подлинника будет слепо Стремиться к смерти. Калаф Разве что безумец! Барах Нет, даже и мудрец. Сегодня толпы Сошлись глядеть, как будет обезглавлен Царевич Самаркандский. Миловидней, Умней, любезней юноши Пекин Еще не видел. Альтоум свою Оплакивает клятву, а злодейка Горда и рада. (Прислушивается.)
Доносится звук барабана.
Слышите? Вот, вот! Печальные литавры возвещают Начало казни. Я ушел сюда, Чтобы не видеть. Калаф Твой рассказ, Барах, Необычаен. Неужель природа Могла такую женщину создать, Как Турандот, которая настолько Чужда любви и жалости чужда? Барах Есть дочка у моей жены, рабыня Жестокой Турандот. Она подчас Моей жене рассказывает вещи, Которым трудно верить. Турандот Поистине тигрица. Но гордыня, Тщеславие - в ней основной порок,
