Вижу пеструю косынку, озорных бровей разлет, — черноглазая узбечка «голубой корабль» ведет. Бьет в лицо задорный ветер, жарко с самого утра. Смотрит радостно и гордо комсомолка Манзура. Влюблена в свою машину, не машина — просто клад: чисто хлопок убирает этот мощный агрегат! А за ней ведут подруги в пене хлопковых долин строй таких же хитроумных, удивительных машин. «Добрый путь вам, дорогие!» — крикнуть хочется вослед. Как отец, любуясь вами, восторгаюсь, как поэт. В дружных семьях, в светлых школах, веселы, умны, горды, вы росли, не зная страха, униженья и нужды. Вам не прятать лиц пугливо и не плакать взаперти. Яркий символ новой жизни — ваши вольные пути. Слаще меда Арсланбоба ваши нежные черты, шире зорь над Сырдарьею ваши смелые мечты. Встречу вас — и в старом сердце заструится кровь быстрей: сколько у меня красивых и счастливых дочерей! Дни уборки наступили, и поля блестят кругом, будто солнечные чаши с закипевшим молоком. Каждый час рабочий дорог, зря мгновения не трать — быстро, чисто, до пушинки хлопок надо собирать. Весь народ сегодня в поле, и шеренгою стальной на заре ведут машины ученицы Турсуной. Проплывают с львиным рыком «голубые корабли» — будто острыми клинками грудь долины рассекли. Добрый путь! Не уставать вам, черноглазые мои! Вам дарю я эти строки восхищенья и любви. Вдаль ведете вы машины, чуть качаясь на волнах, будто сказочные пери на волшебных скакунах. Пусть лукавят ваши брови и звенит задорный смех, пусть на всех дорогах жизни вам сопутствует успех, пусть вас песней окружает всенародная хвала, пусть везде примером служат ваши славные дела! Не хочу я, чтоб джигиты обижались на меня, чтобы критики злорадно покушались на меня, чтоб могли с усмешкой люди о стихах сказать моих: «Хоть и стар, а воспевает только девушек одних!..» Нет, герои мирной битвы, славные мои сыны, в сердце солнечные строки и для вас припасены. Выйдешь к хлопковому морю в золотой рассветный час, только глянешь — и невольно залюбуешься на вас. На своих стальных тулпарах в алом пламени зари к рубежам большой победы
