Под знаком Льва

Adagietto[47]

Полночь прорезав злой полосою,
то прямо дорога идет,
то зигзагом.
Умыта дорога
холодной росою…
По этой дороге размеренным шагом
движется смерть, потрясая косою.

Смерть приближается. Словно на блюде,
нож преподносит песни смертельной.
И засыпают звери и люди,
слушая этот напев колыбельный.
Смерть на пороге. Что нам досталось —
выдох ли скорбный?
Радостный вздох ли?
Но утихает в сердце усталость.
Губы смеются. Слезы просохли.

Вещая песня. Ею расколот
миг наш последний.
О благостыня
призрачных снов, одевающих
в холод!
Сладкий напев, растворяющий
в стыни!

Разве иначе
примерю одежды
твои, безысходность
цвета надежды!

Смерть наступает. Ее наступленье
цвета внезапно пришедшей
удачи.
И, покоряясь
приступу лени,
мы рассмеемся,
а не заплачем…
Цвета удачи
сладкая слабость
тьмы, подступившей
к самому горлу…
В эту минуту слабая сладость
крылья над сердцем
вдруг распростерла.
Танец кончины,
пляска смятенья,
чувственный трепет
той круговерти,
где Саломея призрачной тенью
пляшет над нами
пляскою смерти.
Пляшет, взыскуя
нашего горла…
Пламя надежды
крылья простерло!

Полночь прорезав злой полосою,
то прямо дорога идет,
то зигзагом…
По этой дороге размеренным шагом
Движется смерть,
потрясая косою…

Сомнительная поэма о хмельном хугларе Фрагменты

Прелюдия (lento)[48]

Mais ou sont les neiges d’antan?
Francois Villon[49]

Хмельной хуглар, хулиган еретический!
Вот он:
он пишет стихи химерически,
хулиганически неметрически!