должна сделать заявление, Лили. Позволь я тебе помогу. Сейчас я оденусь, и мы вместе спустимся к репортерам.
Пока Лили молча стояла рядом, Элизабет зачитала ее заявление, в котором отрицалась любовная связь с нью-йоркским губернатором Дином и бостонским кардиналом Росетти.
Благодаря Элизабет Лили смогла беспрепятственно добраться до школы. Она надеялась, что, может быть, скандал начинает стихать. Однако Майкл Эдди так не думал. Он знал, сколько Лили получает в школе, и хотел узнать, откуда у нее взялись деньги на Арубу и БМВ. Ему она сказала то же, что и Элизабет. Когда на нее с любопытством глядели в коридоре, Лили просто проходила мимо. Когда никто из сотрудников не подошел к ней в кафетерии, она стала читать книгу. После занятий она тут же отправилась домой, радуясь, что рабочий день окончен.
Поджидавшие ее репортеры на этот раз вели себя не так грубо, как вчера, и она, воспрянув духом, отважилась посмотреть вечерние новости. Это было ошибкой — скандал обсуждался на всех каналах.
Лили не знала, что делать, и вечером сказала об этом Дэну Карри. Он дал ей телефон адвоката. А еще — передал привет от кардинала. «Он очень огорчен этой историей, Лили. Адвокаты запретили ему с тобой общаться, но он думает о тебе. Он уверен в тебе и знает, что у тебя хватит сил это вынести».
Элизабет появилась в дверях с утренним номером «Пост» в руках, когда Лили слушала диск с мрачной, под стать настроению, пьесой Чайковского. В глаза ей бросился заголовок: НОВЫЕ ПОДРОБНОСТИ О ЖЕНЩИНЕ КАРДИНАЛА.
Блейк родилась в состоятельной семье в маленьком городке Лейк-Генри, штат Нью-Гэмпшир. Ее отец, умерший три года назад, был крупным землевладельцем. Мать и сейчас живет в фамильном особняке и продолжает семейное дело: изготовление сидра.
Бригаде новостей «Пост» удалось узнать, что в детстве Блейк страдала сильным заиканием и не могла общаться со сверстниками. Она обратилась к пению как к средству общения. Специалисты-логопеды утверждают, что это нередкий случай. Бостонский логопед Сьюзен Блок также утверждает, что речевые дефекты нередко являются причиной эмоциональных проблем.
Блейк эти проблемы привели к мятежу. В шестнадцать лет она совершила уголовное преступление, за которое была осуждена условно, а ее двадцатилетний соучастник получил полгода тюрьмы. Испытательный срок Блейк истек незадолго до окончания школы, и вскоре она покинула родной город.
Лили в отчаянии посмотрела на Элизабет:
— Дело было закрыто! Судья обещал, что его никто не увидит!
— Что ты тогда натворила?
— Парень, с которым я встречалась, украл машину. А я хихикала и радовалась приключению с таким крутым парнем, как Донни Киплинг. Мы поехали кататься, и он все твердил: «Не бойся, мы просто немного развлечемся», а в полиции сказал, что это я его подговорила.
Лили замолчала и снова взяла газету.
После этого случая Блейк редко наведывалась в Лейк-Генри. Анонимные источники утверждают, что она отдалилась от матери и сестры Розы. Другая сестра, Поппи, отказалась прокомментировать свой недавний разговор с Блейк.
— Откуда они узнали, что я разговаривала с Поппи? — воскликнула Лили, но тут же вспомнила: — Меня подслушивали. Я слышала щелчок.
— Обычное дело, — сказала Элизабет. — Чтобы раздобыть материал, они идут на все.
— Но это же нечестно.
— То, что я скажу тебе сейчас, тоже нечестно. — В голосе Элизабет послышались виноватые нотки. — Тебе нельзя играть на благотворительном банкете.
Лили ошеломленно смотрела на нее.
— Распоряжение руководителя избирательной кампании. Ты будешь отвлекать внимание от кандидата. Здесь нет ничего личного. Это политика. Мне очень жаль, Лили.
У входа в школу Лили ждал Майкл Эдди. Он крепко пожал ей руку, однако приглашение пройти в его кабинет прозвучало зловеще. В кабинете Майкл не предложил ей сесть.
— Мне звонят родители учеников и попечители, — начал он. — Они интересуются, почему в нашей школе работает женщина с криминальным прошлым. Я отвечаю, что мы об этом не знали. Теперь я задаю тот же вопрос вам.
У Лили гулко билось сердце.
— У меня нет криминального прошлого, — ответила она. — Дело было закрыто. Судья сказал, что мне нечего опасаться.
— По-вашему, родителей это успокоит?
— Я сказала правду, — сердито ответила она. — Я ничего дурного не совершала.
— Тогда откуда условный срок? Я не стану вас увольнять. Вы хорошо работали. Но я прошу вас взять отпуск.
— На какой срок? Пока не утихнет скандал?
— На неопределенное время. Пока не подыщете себе другую работу.
Лили даже не попыталась скрыть возмущение. Майкл Эдди мог говорить что угодно — на самом деле он ее уволил.
Как только Лили вернулась домой, зазвонил телефон. Это был Дэн Карри. Его голос звучал как-то странно.
— Выкладывай все начистоту, — сказала ему Лили.
— Ты знаешь, как мне тяжело. Я верю в вас обоих, но у меня возникли проблемы. Постоянные клиенты не могут заказать столик. Вчера им пришлось пробираться через толпу репортеров.
Лили сжала трубку. Она знала, что сейчас последует.
— У моего клуба всегда был особый стиль. Это спокойное респектабельное заведение. Но из-за грязных сплетен наша репутация поставлена под угрозу. Мы не можем себе этого позволить.
Лили молчала, опустив голову.
— Мне неприятно это говорить, — продолжал Дэн, — но, по-моему, тебе следует взять отпуск.
— Ты меня увольняешь?
Два увольнения в час. Своеобразный рекорд.
— Нет. Просто прошу тебя несколько дней посидеть дома, пока скандал не заглохнет.
— Ты думаешь, он заглохнет?
— Конечно. Как автомобиль. Он не ездит без горючего.
— У этого автомобиля горючего никогда не было, и все же он поехал! Они что-нибудь разнюхают, не одно, так другое!
— А что еще они могут разнюхать?
— Еще вчера я сказала бы, что ничего.
Газеты написали о том, что ее уволили с работы. Оставив в покое кардинала, журналисты, похоже, сосредоточились на Лили, на ней одной. Разозлившись, Лили решила преодолеть свою неприязнь к юристам и позвонила адвокату, которого порекомендовал ей Дэн.
Максвелл Фандер был одним из самых опытных и самых известных адвокатов в штате. Лили не раз видела его по телевизору, и у нее мелькнула мысль, не объясняется ли его предложение приехать к ней уже через час широкой оглаской, которую получило ее дело. Но бедным не приходится выбирать. Все, что она могла себе позволить, — это оплатить консультацию.
При личной встрече Максвелл Фандер показался ей далеко не столь эффектным, как по телевизору: старше, ниже ростом, толще. Но он был участлив и терпелив. Слушая ее рассказ, он то хмурился, то
