Она девушка.
Эта мысль потерянно тыкалась в пустоте, а мне на щеку легла ладонь, и я невольно открыл глаза. Ей самой было интересно, что она делает: этот слегка растерянный взгляд, пустое выражение лица. 'Ты и сейчас учишься, да?' А еще на этой же щеке не так давно лежала ледяная перчатка Майи - девушки, которая умерла только потому что... Короче.
Я закрыл глаза, сел и, не целясь, влепил Еве пощечину.
И уже через секунду я мгновенно покрылся липким потом, - рефлексы блэйд раннера сработали быстрее мозгов. Эти самые рефлексы однозначно приготовили тело к быстрой смерти.
Но этой пощечины даже не должно быть: она просто обязана была перехватить мою руку. У меня, собственно, уже не должно быть руки, но что-то пошло не так, и я осторожно открыл глаза. Аянами сидела на кровати, прижимала ладонь к щеке и смотрела на меня. Шок расчистил мне поле зрения - я видел каждую черточку на ее лице, таком вроде бы пустом и бесстрастном.
'Может, хватит себя обманывать? Ты же видишь, что она сейчас чувствует, понимаешь, что ты наделал, и даже хотя бы то, что она тебя не искалечила - это... Это'.
- Аянами...
Она встала, и я запоздало понял, что ударил ее за то, что больше всего хотел сохранить - за тепло и за заботу. Ну и за то, что она оказалась рядом.
'Я запутался. Я не хотел. Я устал', - это все я думал, а вслух так ничего и не смог сказать. Сердце дернулось и перешло в какой-то смазанный ритм, так что я просто лег. Перед тем, как провалиться в сон, я успел услышать:
- Мне уйти, Икари?
Я не ответил. Не смог.
Прямо у ног заканчивался какой-то дикий выносной мостик, что-то вроде временной смотровой площадки, нависающей над обрывом. Половинка моста, ведущая в никуда. Еще была ночь, и были звезды - с ума сойти, настоящие звезды. Все было почти черно-белым, только тонкие оттенки каких-то угадываемых цветов тревожили вдалеке.
А еще там гасли огни: огромная долина, заполненная поселениями, медленно угасала - оставались тонкие ниточки огней. Дороги, надо полагать.
Я встал и подошел к краю мостика - ветра не было, воздух словно застыл, превратился в густой душный кисель, и он втягивался в легкие с почти слышным хлюпаньем, так что дышалось мне хрипло и тяжело, как в непроглядном тумане. Хотя я видел все на мили и мили вокруг.
Какая непозволительная, прекрасная и нереальная роскошь.
Я посмотрел по сторонам и увидел рядом еще один такой же мостик, ведущий в никуда, вернее - к длительному полету вниз.
'Аянами?'
- Что с вами?
- А что со мной?
Рей сидела, обхватив колени. На ней был какой-то обтягивающий костюм - просто костюм - светлый, кажется, без подробностей и деталей. Она смотрела вдаль, на медленно угасающую долину, и я тоже перевел взгляд туда.
- Вам плохо.
Я пожал плечами. Да, пожалуй. Тяжело дышать, грудь будто перехватило обручами - наверное, будет гроза. С ливнем. 'Ливень. Почему я вспомнил о нем?'
- Вы ненавидите меня?
Ее? Нет. Я не умею ненавидеть Ев. Ненавижу я себя - но вот только ударил почему-то ее.
- Почему?
Не знаю.
- Кто я для вас?
Не знаю. Почему звонит видеофон?
- Кто я?
Не знаю. Уже не знаю, Рей.
- Вы хотите меня?
Да. Нет. Не знаю - подчеркни нужное.
Проклятый звонок, скорее бы сработал автоответчик...
Звонок оборвался, и долина треснула светом, который мгновенно вернулся повсюду. Сияли поселки, дворы, почти на горизонте расцвел город, и я понял, наконец, что это не свет.
Это пожар.
А еще - соседний мостик уже пуст. И мне опять было чего-то жаль, словно я не успел сказать очень важное.
'Аянами?'
Я сел в кровати, и мостик с пылающей долиной медленно исчезал, тая в темноте. Вру: какая еще темнота? У кровати зажжен ночник, и голова поворачивается без звона, и в груди больше не дерутся друг с другом легкие.
Загрузив плывущую память, я попытался представить, как заснул. На выключенной панели - десять сорок две. Вечера. Часов на руке нет - а должны быть. 'А черт... Лекарства!' Уже понимая: все, проспал, - я почувствовал, что сгиб левого локтя у меня чешется, а попытавшись рассмотреть места уколов, заметил три пустых инъектора на кровати рядом.
Картина, конечно, проясняется - она сняла с руки часы и делала уколы, стараясь не меня тревожить. Но...
Пощечина.
Я застонал и опустил лицо в ладони - они оказались такими же омерзительно горячими, как и щеки.
- Рей?
Хриплый звук потревожил тишину за пределами освещенного круга. Тишину и пустоту, потому что в этой крохотной квартирке кроме меня никого не было - это просто потрясающе очевидно.
- Рей!
Еще один пас в никуда. И еще один - и еще.
Я вскочил и едва не рухнул назад, когда подкосились ватные ноги.
'Мне уйти, Икари?' - этот вопрос выжрал все, что оставалось в груди, и там поселилась холодная пустота. Да не могла она никуда уйти, это все лекарства, это все - хуже - просто сон.
'Неужели?'
Я двинулся по стене к кухне и споткнулся обо что-то.
Щелчок - слепящий свет - а у двери ванной лежит аккуратно сложенный халат, поверх которого покоится 'выжигатель'. Я сел на пол и принялся расправлять закатанные рукава своей рубашки, тупо рассматривая теплую ткань, которая еще хранила что-то неуловимое, что-то связанное с нею. Сунув оружие за пояс, я встал и осмотрелся: ванная - пусто, кухня - пусто.
Одежный шкаф?
Мне было очень страшно к нему даже подходить - к последней надежде на 'все будет в порядке'. Это как шагнуть к самому страшному, все равно что своими руками передвинуть к стволу гнездо с единственным патроном, когда боек уже щелкнул у виска пять раз.
Пусто.
