- Майя работала на Акаги.
- Но должности в 'Ньюронетикс' закрыты, как ты... А, ладно, потом. Сейчас получишь право допроса сотрудников уровня 'хай-сек'. Хватит?
- Не знаю, - честно сказал я. - Создатель Ев могла и не такие подписки давать.
- Ну, прости-прости, все, что выше - только по решению суда.
Я пощипал кончик носа. Была у меня слабая надежда, что Акаги снова разговорится, и сертификаты понадобятся лишь для доступа к ней, но... Будет обидно, если я профессора допрошу, получу шиш, а пока буду ждать решения суда, - ее упрячут на какую-нибудь базу 'До-хрена-далеко-3' в системе 'Дубхе'. Или шлепнут - превентивно и по совокупности заслуг.
- Ладно. Шлите. Я в 'Ньюронетикс'.
- Хорошо.
- Капитан?
- Чего еще?
Я замялся, но вопрос слишком много значил. К тому же прослушка отключена, можно и прямо говорить.
- Почему вы решили раскручивать Майю?
Кацураги помолчала.
- Я думала, ты поймешь. 'Чистота' не подходит Ибуки по психологическому профилю. Блэйд раннер среди фашистов - редкая штука. Я решила, что она столкнулась с какими-то секретами из среды еваделов.
Я вспомнил лицо Майи там - на приеме в 'Ньюронетикс' - и озадаченно нахмурился. Мне ведь еще тогда стало понятно, в той горячке, что она уже не та Майя. И сейчас вот прямо себя убеждал, что думаю словно бы о разных людях. И я бы сам давно допёр, что Ибуки изменилась как личность. Если бы я хоть чуть-чуть лучше знал свою девушку.
Но, увы, соевого соуса не достаточно для такого вывода.
Я закрыл уши. Низкий звук лился сквозь ладони, сочился в уши, он ослеплял - в самом прямом смысле синестезии - он был похож на симфонию, которую мог бы сыграть бог. Впрочем, в некотором смысле, так и было.
Когда в глазах посветлело, я убрал руки и посмотрел на хозяйку кабинета.
- Не делайте так больше, - сказал я, ворочая пересохшим языком.
- Квалифицируете как покушение? - с нейтральным выражением спросила Акаги, выключая проигрыватель на компьютере. - А это ведь 'модуляция жизни', акустическое выражение колебаний АТ- поля, когда оно создает Евангелиона. Из LCL - подобие человека.
Я при этих звуках сам превращался в LCL, но решил таких мыслей не озвучивать. Не хватало еще светски-научных прений - профессор и так ухитрилась общими фразами отнять у меня три минуты. Классический чокнутый ученый.
- Я здесь слегка с другой целью, профессор. У меня есть вопросы о 'Пацаеве'.
- А, - скучно сказала Акаги. - По поводу Ибуки?
Я, кажется, крякнул, и женщина кивнула.
- Понятно. Что хотите узнать?
- Суть вашей работы на 'Пацаеве'? - наглым тоном спросил я.
- Исследование предсмертных состояний Евангелионов.
Два-ноль. Это уже чертовски неспортивно: Акаги в легкую все сдавала, и тем самым выбивала у меня одну карту за другой. Вот только мои полномочия - генератор козырей в рукаве, и это окрыляет.
- Вы знаете, почему Ибуки ушла в 'Чистоту'?
- Предполагаю.
- Предположите вслух.
Акаги повозила пальцем по сенсорной панели и сняла очки. В кабинете было накурено, дышал я через раз, и вообще - все было на ее стороне, даже территория.
- Я знаю о Евангелионах почти все, Икари. Кроме двух вещей. Вы знаете, что находится в полутора световых годах от системы 'Пацаева'?
Школьный вопрос, но опять в сторону.
- Знаю. Запретная звезда. Однако мы...
- Именно, - профессор подняла палец. - Помолчите.
'Ни хрена себе'. Я успел почти по-детски обидеться, и Акаги немедленно этим воспользовалась:
- Вокруг этой звезды вращается Антитерра - планета, идентичная Земле.
- И вся ее поверхность покрыта LCL. Тератоннами LCL, - скучно закончил я. - Закрытая зона для полетов и все такое. Может, к делу?
- Разумеется, - сказала Акаги. - Я как раз о деле. Так вот. Никто не знает, откуда это вещество. Мы научились его синтезировать, когда поняли, что оно полезно, но почему именно гетеролитический разрыв...
- Профессор.
Мне было противно. Эта сука трепала мне нервы и, видимо, наслаждалась процессом. В моем распоряжении были законные полчаса, и она намеревалась извести их на научную чушь уровня школьной программы. Еще и от адвокатов отказалась. Юристы сидят под дверью и жаждут моей крови, и она их выпроводила, только чтобы оттрахать мне мозги. ''А' с плюсом', профессор.
- Ну, как хотите. Я, как и говорила, не знаю двух вещей: природы первоисточника Евангелионов и загадки их конца. Потому и попросилась возглавить проект по изучению смерти синтетиков.
Я неожиданно увлекся: ну да, получается, одно дело заложить молекулярную бомбу, чтобы Ева подохла в сроки, а другое - понять, как именно умирает существо, которое с точки зрения белковой жизни - ересь и богомерзкая хрень. Которое даже не живет в общем смысле.
- И к нам нанялась Ибуки - сотрудником по контролю. Кстати, вы зря ее бросили. Милая девушка.
Я скрипнул зубами, но смолчал.
- У нас даже завязалось подобие отношений...
'Ох, бля'.
- ...А потом оказалось, что Майя - слишком любопытная. Она просмотрела на моем компьютере ту информацию, которую ей знать не полагалось, - Акаги надела очки и принялась изучать экран. В стекле линз отражались какие-то бегущие строки. - Мм... Так вот. Мне пришлось включить ее в программу экспериментов.
Это был офигенный тон - мне сразу же стало нехорошо.
- Какого рода?
- Мы изучали синтетиков в терминальной фазе - поведение, реакцию, состояние внутренних органов, ментограммы, - Акаги потянулась за сигаретой. - Взаимодействие с людьми...
- Что?!
- А что вас изумляет, Икари?
'Как бы так выразиться? Хотя бы то, что Ева в терминальной фазе неадекватна' - и снова я промолчал.
- Все участники экспериментов официально были казнены до прибытия на базу, - хладнокровно сообщила Акаги. - Кроме Майи Ибуки.
У меня все слегка плыло перед глазами. Люди, которые пытают нелюдей и смотрят, как те поведут себя с людьми. Нелюди, которым предлагают пообщаться с людьми. Люди, которые попадают к нелюдям. Я почему-то четко представил их всех. Представил - и пожалел об этом.
- Она оказалась сильной. Она часами смотрела им в глаза. Мы это так и назвали - 'гляделки'. И ни один Евангелион ее не тронул, пока мы их слегка не раззадорили.
Я вздрогнул и с трудом остановил руку на пути к пустой кобуре. А перед глазами стояли холсты Майи.
