Она не стала продолжать разговор, но мне почему-то показалось, что Аянами хотелось что-то сказать. Или спросить. Эти синтетики без функционала такие... Такие... Я повернулся к ней и положил ладонь на теплую щеку:
- Рей, я ненавижу людей. Мы превратили себя черти во что. Сначала закон о тайне личности, потом право на немедицинское протезирование. Потом гребаное искусственное вынашивание. Потом...
Я задохнулся. Мать-природа, успешно нами убитая, похоже, здорово пошутила на прощание: мол, нет меня больше, детки, резвитесь, как хотите. Хоть вешайтесь. И мы рады стараться. Какого хера мы до сих пор используем слово 'недоносок' как ругательство? Я, черт возьми, вижу кучу недоносков каждый день, и сам таковым являюсь.
И ведь что характерно: до сих пор есть организации феминисток, а движения за замедление прогресса сошли на нет. Всем нравятся сильные мышцы, хрупкие, но быстрые мозги, упругие буфера. Родился не специалом? Заработал? Или родители богатые? Поздравления, ты сорвал джек-пот из вытяжек и имплантатов. И добро пожаловать в зарю нового человечества. Осталось вот понять: утренняя она - эта самая заря - или вечерняя.
И финальным аккордом: мы все дальше друг от друга. Все жиже чужая логика, все менее интересны поступки окружающих - так, пожать плечами. Я вот до сих пор не в курсе, кто именно изо дня в день ругается в соседней квартире.
- ...Мне нравится, когда первой новостью вечером показывают жестокое убийство. Наверное, кто-то там понимает, что нас надо тормошить.
Я замолчал. Рей слушала, просто слушала. Она не полезла с поцелуями, не вставила ни слова в этот прорыв дерьма - всего лишь положила свою руку поверх моей.
Звонок был тягучим, медленным и липким. Я сел в кровати и продрал глаза: воет входящий сигнал видеофона, а будильник подаст голос через пару минут, а Рей уже сидит на диване - так, чтобы не попасть на камеру. Набросив халат, я подтащил свою тяжелую голову к столу.
- Да.
- Доброе утро, Икари.
На экране была какая-то сочащаяся влагой стена, была лампа где-то повыше, и был Каору Нагиса.
- Правильно, сразу к делу, - сказал синтетик.
Я пытался расцепить зубы - и получалось это скверно. Ой как скверно.
- Включи новости, Икари.
Что ему сказать? Что этой твари сказать? Я потянулся за пультом, и телевизионная панель засияла, а потом из ее глубин вынырнула картинка.
- ...адвокат. Уже можно сделать вывод, что процесс пройдет куда сложнее, чем ожидалось, - сообщил голос за кадром.
Там крупным планом показывали ступенчатую пирамиду, скупо осыпанную минимумом огней. То есть, Трибунал там показывали, если говорить прямо. Потом сюжет свернули, и я прищурился, когда яркость резанула глаза: студия была куда насыщеннее.
- Как мы уже сообщали, основной свидетель обвинения - старший лейтенант управления блэйд раннеров Икари Синдзи. Как пообещал представитель интересов 'Чистоты', именно показания Икари-сана будут отправной точкой защиты, что же касается остальных инцидентов...
Я приходил в себя после появления Каору, я не понимал, что за хрень творится на экране, но одно стало ясно: мудаки получили какой-то козырь и даже обзавелись адвокатом. И будут копать под меня. А еще стало ясно, что я могу расцепить зубы.
- Послушай, ты...
- Не отвлекайся, Икари, - Каору указал пальцем якобы на телеэкран.
- В продолжение новости, - серьезно сказала ведущая. - Как сообщили представители в муниципальной полиции, за защитой закона обратился гражданин Токио-3 Айда Кенске. По информации нашего источника, у него есть некие данные, имеющие важность для Трибунала.
'Не понял'.
Кенске? Барахольщик Кенске? 'Имеющие важность'?
- Ты все понял, Икари?
Я молчал. Да, я примерно уже начал понимать, что происходит. Примерно и постепенно - потому что сразу нырять в ледяную воду я не хотел. Я и так весь в испарине.
- Твой ход, блэйд раннер.
Экран - чертов таймер в этой игре - погас. А я сказал только два слова - 'послушай' и 'ты'. 'Это ужас. Это... Надо думать. Нагиса подсунул какую-то информацию Кенске и связался с фашистами. Стоп. Синтетик связался с 'Чистотой'?'
Я застонал и вцепился пальцами в виски. Утро было охрененным - а еще понятно ведь уже, что за информация пошла гулять по рукам. Я поднял голову и повернулся: Рей так и сидела на диване, обхватив колени руками, и ее белая кожа почти сияла в утреннем сумраке.
Этот мудак снимал все, по любому снимал. Она умирала, защищая меня - а он все снимал, и теперь я по уши в этом, и даже плевать на меня: это все означает, что Аянами конец. Я вслушался в эту мысль, и понял, что не могу больше думать. Не просто не хочу - не могу. Судорога мозга.
И почти на автомате я принял еще один входящий.
- Что скажешь?
Кацураги выглядела встрепанной и ужас как недовольной, так что я подобрался.
- Вы о новостях?
- Нет, мать твою, о погоде! - прикрикнула капитан. - Объяснись, какого дьявола меня тормошат в полпятого с требованием комментариев по моему сотруднику?!
Мисато-сан параллельно запихивала какие-то предметы в портфель, и вообще - явно собиралась на работу. Очень нервно собиралась. Я отстраненно фиксировал детали, мозги привычно ушли в нокдаун, что там работало и чем я там думал, - не знаю. 'О, кстати'.
- Я не знаю, капитан.
- Не знаешь?
Молчанка. Гляделки. И я выдержу. Я точно выдержу, потому что мне нужно время, хотя бы немного времени. Если я прямо сейчас проиграю поддержку капитана, мне конец. Мне сраный конец.
- Предположим.
Кацураги вернулась к запихиванию какого-то прибора в карман, а я облизнул изнутри губы. Маленькая победа - маленький укол чего-то целебного прямиком в мозг.
- Скажите, кэп... Вы знаете, почему в этом участвует именно Айда Кенске?
Бинго. Капитан даже не замедлила движений рук, ни одна черточка не изменилась в ее лице, но после вчерашнего, наверное, я узнал свою начальницу лучше, чем за все прошлые годы.
- Понятия не имею.
- Вы уверены?
'Это я что? В атаку пошел?'
- Слушай, ты!.. - прищурившись, начала Кацураги.
- Он мой наблюдатель?
Кацураги внимательно посмотрела на меня, а потом твердо сказала: 'Нет', - и отключилась. Иногда бывает так, что 'нет' означает 'может быть', а еще реже 'нет' звучит как 'да'. И черт меня побери, если это не был тот самый редкий случай.
Я сунул нос в сложенные ладони - вроде, так когда-то молились - и представил теперь полную картину, целое поле боя. Мои флаги в этой битве уже все полегли. Все - то есть, совсем все.
- Кто такой наблюдатель?
Рей села на стол передо мной, а я смотрел на нее поверх своих пальцев, и мне было плохо.
- Это контролер, соглядатай. Человек, который ведет досье на блэйд раннера. Мы не имеем права
