— Это не значит, что там не нужны усовершенствования, — добавил он поспешно.
Она бросила на него понимающий и благодарный взгляд. Хотя Джессика и была новичком в деле совращения и состязания полов, она, тем не менее, поощряла его попытки ухаживать за ней.
— Надеюсь, это так. Самое меньшее, чего я хочу, это чтобы все шло гладко.
Алистер усмехнулся:
— Хотите сказать, что в ваших планах нет ничего интригующего.
Джессика опустила глаза на свою руку, украшенную большим сапфиром.
— Ну, может быть, чуть-чуть, — снизошла она. — По крайней мере, с вашей точки зрения.
— Остальные точки зрения значения не имеют.
Он бы выбрал для нее рубин. Красное более соответствовало ее внутреннему огню.
— Вы поможете мне? — Джесс подняла на него глаза, затененные густыми ресницами. — Вы ведь начали с нуля. Я полагаю, вы там все знаете. Во всяком случае, о том, как культивировать и продавать сахарный тростник.
Алистер почувствовал прилив торжества, сопровождавшийся более нежными и теплыми чувствами.
— От начала и до конца. Как только вы примете решение и окончательно обживетесь, я смогу расширить ваши знания в этой области. Мне не хотелось бы в вторгаться вашу жизнь, но, если у вас возникнут вопросы или сложности, я почту за честь помочь вам.
— Благодарю вас.
На некоторое время они перестали разговаривать и ели в молчании. Пока что Алистер был доволен и тем, что мог разделить с Джессикой трапезу в этот прекрасный день. Он заметил, что, по мере того как его молчание продолжалось, плечи Джесс теряли напряженную неподвижность и она расслаблялась. В целом было ясно, что в ее воспитании были жесткие моменты и последствия их были достаточно серьезными, чтобы сформировать ее поведение и заключить в оболочку, которая была ей тесна и неудобна.
Он снова посмотрел на обручальное кольцо с сапфиром на ее изящной руке и подумал о том, хорошо ли ее знал Тарли. По большей части браки с равными по положению людьми основывались не на глубоких чувствах, а на взаимопонимании и согласии по поводу того, чтобы избегать в семейной жизни разрушительных для брака выяснений отношений.
Не было ничего необычного в том, что супруги лишь слегка приоткрывали друг перед другом свое каждодневное времяпрепровождение и предпочитали не пускаться в подробные обсуждения каких-либо конкретных событий или знакомых.
Был ли в жизни Джессики кто-нибудь, кому бы она доверяла полностью и с кем делилась бы всем?
— У вас ведь была собака, — припомнил Алистер. — Она всегда была с вами.
— Темперанс, — сказала Джессика, и в голосе ее прозвучала нотка задумчивости. — Она скончалась несколько лет назад. Я ужасно тосковала по ней. Случается, что юбки касаются при ходьбе моих лодыжек определенным образом. В такие минуты я забываю, что ее нет, и думаю, что это она.
— Я сожалею.
— А у вас когда-нибудь было любимое животное?
— У моего брата Аарона был бигль, которого я очень любил. У Альберта был мастиф, у которого постоянно текли из пасти слюни, целое озеро слюней. И у Эндрю был терьер по имени Лоренс, наказание Господне. Это быстро нас сблизило, и мы сделались друзьями. К сожалению, к тому времени, когда Лоренс основательно попортил мебель и ковры, Мастерсон решил, что больше животных в доме не будет. Мне не посчастливилось быть младшим и последним из братьев.
Ее ответная улыбка была мягкой.
— Подозреваю, что вы бы избаловали своего любимца.
Он предпочел бы баловать ее: осыпать подарками, а ее обнаженное тело драгоценностями…
Прочистив горло, Алистер спросил:
— А леди Регмонт тоже любит животных?
— Эстер всегда была слишком занята, чтобы выделить время на домашнее животное. Редко случалось, чтобы ее день не был заполнен светскими обязанностями.
Алистер вспомнил, какой живой была Эстер в давние времена их знакомства.
— Майкл был в восторге от ее жизнерадостности. Он тоже пользуется популярностью, и у него много друзей.
— Эстер любят все. — Ветер бросил ее густой светлый локон на щеку, и Джесс откинула его назад. — Ее невозможно не любить.
Он расслышал в ее тоне легкую печаль.
— Вы скучаете по ней.
Джессика ответила вздохом:
— Да, мне недостает ее во многих отношениях. За последний год она сильно изменилась. Стыдно, но я не могла бы сказать, наступило ли это изменение внезапно или было постепенным. После того как Тарли заболел, у меня было мало времени на общение.
— В каком отношении она изменилась?
Джессика беспомощно пожала плечами:
— Я опасаюсь, что она больна. Она очень похудела и побледнела. Временами, когда я вижу, как она сжимает губы или щурит глаза, мне кажется, что она испытывает боль. Но когда я прошу ее обратиться к доктору, она отвечает, что с ней все в порядке.
— Если что-нибудь будет не в порядке, уверен, Майкл присмотрит за ней, пока вас нет.
— При всех его заботах сомневаюсь, что у него есть время присмотреть даже за собой. Славный человек! Ему нужна жена, которая взяла бы на себя часть его бремени.
— Ваша сестра все еще обладает властью поглощать все его внимание. Думаю, поэтому он до сих пор не женился.
Джесс широко раскрыла глаза:
— Вы хотите сказать, что Майкл питает нежные чувства к Эстер?
— Долгие годы, — сухо ответил Алистер.
Ему очень хорошо было знакомо это всепоглощающее чувство сродни помешательству.
— Нет, — выдохнула она, — не могу этому поверить. Он никогда не выказывал ни малейших признаков чувства. Разве что дружбы!
— А вы уверены, что обращали на это серьезное внимание?
Джесс долго смотрела на него, потом глуповато улыбнулась:
— Я и понятия не имела.
— Как и леди Регмонт. В этом-то и состоит его главное затруднение.
— Однажды она сказала, что, по ее мнению, он обладает ценными свойствами, которые хорошо было бы иметь в будущем супруге.
— О? И что же? Может быть, ему принесло бы утешение сознание того, что в каком-то отношении она находит его приятным. Но и в этом случае мучительно сознавать, что ничего не можешь сделать.
— Как мне показалось, она оценила его сходство с ней самой, сродство душ. — Глаза Джессики сверкнули. — Но все же вашей внешностью она восхищалась больше.
— Это лестно. И вы с ней согласились?
— Я солгала.
Его брови взметнулись.
— В некотором роде, — уточнила Джессика. — Я сказала ей, что вы слишком молоды для меня и для того, чтобы я могла оценить вас должным образом.
— Раз вы признались, что солгали, значит ли это, что вы находили меня физически привлекательным уже тогда? Почему не сказали об этом сестре?
Неужели она никогда ни с кем не делилась ничем личным?
— Не могла же я подогревать ее интерес! Не думаю, что вы подходите друг другу. Я полагаю, вы бы быстро подавили ее своей личностью.
— Было бы неразумно ухаживать за одной сестрой, тайно вздыхая о другой.
