— Все целы? Ребята?
— Ага, целы, дядька Добролюб.
— А чего это она? — Разочарованно произнес Мишка, ни капли страха, словно и не он только что к земле припадал, только разочарование. А как же. Они ведь тоже участвовали, помогали, а тут такое непотребство.
— Сейчас будем разбираться.
С этими словами Виктор выбрался из оврага и потрусил к мушкету, остальные последовали за ним. Судя по всему, граната все же взорвалась не на стволе, но все же едва соскользнув со ствола. Оружие было в порядке, если не считать пары тройки царапин на ложе и прикладе. Может это была просто случайность, но даже если и так, то нужно было разбираться, как же это могло быть возможным, одна такая случайность и весь десяток может положить к чертям собачьим. Виктор долго стоял над мушкетом, вертел в руках вторую гранату, всматривался в прихваченные листки с чертежами, а вернее схемой. Но на ум ничего не шло.
Так. Стоп. Эдак ничего не поймешь. Единичный случай он и есть единичный, а нужна статистика. А что такое статистика? Это вывод основанный на многократном повторении. Значит, заряжай. Дурное дело не хитрое. Зарядили, отбежали. Бабахнули. Правда, теперь Виктор никому не позволил наблюдать за процессом стрельбы, доверив эту ответственную роль себе одному. Опять взрыв. Опять осколки. Опять неудача. Причем на этот раз посерьезнее, чем в прошлый. Одним из осколков повредило замок, ну и дереву досталось побольше.
— Да-а, этот мушкет уж не зарядить. Нужно чинить. Отложим на завтра. К обеду, худо-бедно наладим, — предложил Богдан.
У ребят глазки сразу загорелись. С оружием возиться им было интересно и не столько стрелять, хотя и это нравилось, сколько именно возиться. Переделка кресал на пистолях и карабинах, изготовление запалов к гранатам уже полностью была их епархия. Правда, в последнее время было уже не так интересно, ведь приходилось делать одну и ту же работу, а хотелось нового. Глядя на них, Виктор подумывал над тем, что надо бы все свои знания начинать передавать, глядишь и польза Брячиславии выйдет, а от его казаков-разбойников польза только ему, потому как дышать легче.
— Мушкет не проблема. Их-то как раз много. Главное понять, что ни так. Смотрю и ничего не вижу. Первак.
— Да, дядька Добролюб.
— Давай домой, там в оружейной возьми мушкет из правой пирамиды и мигом обратно.
— Дак, там же заперто.
— Держи ключ, только мигом. До темна нам нужно бы обернуться.
— Опять будешь стрелять? — Спросил Богдан глядя в спину убегающему пареньку.
— Буду, — упрямо заявил Виктор. — Ничего не выйдет, буду и завтра, и послезавтра, пока не пойму, в чем причина.
— Вот и я о том. Может сначала поймем, что не так. Ну там, вначале просто чушкой стрельнем, поглядим, а может она и не полетит, может заряда не хватит, ить пуля она куда как легче.
— То пустое, Богдан. Полетит, никуда не денется. Как далеко не знаю, но полетит. Тут другая оказия и нужно решать с запалом. Что-то мы упускаем, не видим. Должно оно так работать, вот должно и все тут. Ну, вот выстрел, дым, — о газах говорить Богдану бесполезно, поди потом объясняй, что такое газ, — давит на донышко и выталкивает гранату, пламя от сгоревшего пороха поджигает порох в трубке, попасть в основную камеру он не может, трубка плотно входит в отверстие, а донышко это вкручивается в корпус. Но как-то огонь все же туда попадает. Как?
— Дядька Добролюб, а можа дым заталкивает трубку в гранату, — высказал предположение самый младший, Мишка, который.
— Чудак. Как он ее затолкает? Граната получает ускорение, тяжелый свинец давит вниз и прижимает трубку. Это как, когда вы дурачитесь раскручивая ведро с водой, а она не выливается, даже когда ведро к верху дном. Только когда граната ударяется вот так, благодаря вот этому лоскутку, свинец втягивает горящую трубку во внутрь и она поджигает порох внутри.
— А можа дым толкает сильнее, — не сдавался парнишка, — эвон куда пулю бросает, так силища там какая, не чета нашим рукам.
Хм. А что может поговорка — устами младенца, как раз сейчас и актуальна. Это этот-то крестьянин понятия не имеющий о физике и механике, будет указывать Виктору? А в чем он не прав. Ну да, объяснение у него так себе, на уровне дошкольного возраста двадцать первого века, но ведь суть от этого не меняется, рассчитать-то ты ничего не можешь, так почему же он не прав.
Вернулся Первак. Приладили и снарядили следующий мушкет. Только на этот раз, Виктор насадил лишь запал с хвостовой частью, по сути представлявших собой единое целое, а саму гранату убрал в сторону. Отошли, выстрелили. Виктор только скривился словно съел лимон. А чему собственно радоваться. Даже искать не надо, куда унесло конструкцию. Вон летит хвостовая часть, полоща куском ткани, а вон, по другой траектории, более пологой, мелькнул росчерк, похожий на трассер. Как говорится, вылетели вместе, а потом каждый отправился своей дорогой. Так что прав оказался мальчонка, а вот он ошибался.
Другая причина для огорчения, явный провал с простой как молоток и соответственно дешевой конструкцией. Придется думать над чем-то более сложным. Можно приделать фитиль с боку, с таким же утяжелителем, втягивающим его во внутрь, но тогда нужнее дополнительный девайс в виде фитиля, при помощи которого поджигать запальную трубку и только потом стрелять. Можно использовать неподвижную трубку, так же в хвостовике как и сейчас, вот только такая граната не будет взрываться при ударе, а хотелось бы именно этого, лишая противника возможности спрятаться.
А может установить внутри пружинку, она будет прижимать свинец к донышку, а еще сделать его тяжелее. Его вес, плюс действие пружины, возможно смогут компенсировать давление газов. Может и так, а может и нет. Кто все это рассчитает? Идти уже знакомым путем проб и ошибок. Долго, муторно и дорого, а вдруг так эту проблему не решить, бог с ними с деньгами, а вот времени жалко. Значит, нужен иной подход. Какой?
'Я такую лишнюю неприязн чувствую к потерпевшему, что кушать не могу'. Вот как в той знаменитой комедии 'Мимино', Виктор чувствовал личную неприязнь к возникшей проблеме. Очень хотелось ее решить, настолько, что он отказался от ужина, всю ночь проворочался, в постели без сна и не стал завтракать. Но как выяснилось к концу дня не зря.
— Слушай Богдан, а ведь я дурак.
— Ой ли, — ухмыльнулся в бороду кузнец и отпил квасу. Ни к пиву, ни тем более к вину, после того случая в трактире он больше не прикасался.
— Точно тебе говорю.
— Ну, если ты так уверен…
— А ты не смейся. Вот смотри, я то думал над тем как решить задачу простым путем, а нет простого. Вернее есть, но либо немного не то, либо использовать немного неудобно, а вот так как хочу я, просто, не сделаешь.
— Стало быть, нужно не простым.
— Что, думаешь я сдался и не знаю как быть? По глазам вижу, что думаешь.
— Добролюб, тут ить знатным оружейникам думу думать нужно, но никто из них до того не додумался. Потому как если бы додумался, то такое уж пользовали бы другие. А нет такого. Знать, не с твоим умом тот вопрос решать.
— Ох, Богдан, договоришься, обижусь.
— Да с чего бы это. Ну не все нам подвластно, что же так-то сразу.
— А как же наши гранаты? Ну чего там сложного, колесико, кусок кремния, и пожалте, граната, и никаких фитилей. И ведь никто не додумался, а я скоморох удумал.
— Эт да. Эт я не подумал. Извиняюсь. Ха, а вот и решение. Не надо фитиля. Дернул за кольцо и стреляй, только этот замедлитель нужно сделать подлиннее, а то рванет раньше времени.
— Ну, долетит граната до земли, но ведь не взорвется, пока фитиль не прогорит, а ворог и отбежать может успеть.
— Да не получится так, как ты хочешь. Вот режь меня.
— Откуда?
