— Ты можешь некоторое время притворяться довольной, но в конце концов не выдержишь.
Обруч затянулся туже. Казалось, еще чуть-чуть, и сердце разорвется надвое. Он немного отодвинулся.
— О, Карли-Энн, что мне с тобой делать? — Он провел пальцем по кромке ее губ, вспухших от его поцелуев, а в глазах у него было смятение. — Ты нужна мне. Я хочу держать тебя в объятиях, спать с тобой. Еще ни одна женщина так меня не волновала.
Когда он коснулся ее груди, у него задрожали пальцы, и он медленно убрал руку.
— Но это будет нечестно по отношению к тебе. Вокруг меня стена, и я тут ни при чем. Таким я создан, вот и все. И что бы я ни чувствовал к тебе, я не изменюсь.
Карли почувствовала, что ее глаза наполняются слезами. Несмотря на мягкость тона, Джонатан пытался сказать «прощай» и при этом не причинить ей боли. Она быстро замигала и опустила глаза, чтобы он не видел ее слез, но они текли по щеками и капали на подушку.
Джонатан снова привлек ее к себе, погладил по спине.
— Не плачь, — прошептал он. — Как жаль, что я не могу все изменить, — чтобы ты смеялась от счастья, как тогда у La Bufadora.
Он подал ей салфетку, и она вытерла глаза.
— Извини. — Карли слабо улыбнулась. — Вообще-то я не плакса. Просто я еще не привыкла влюбляться.
Джонатан подложил ей под спину подушку, накрыл ее простыней и с болью взглянул в залитое слезами лицо.
— Черт побери, меньше всего на свете мне хотелось бы причинить боль именно тебе. — Его рот судорожно дернулся. — Потому я и не позвонил, когда приехал.
Карли выпрямилась.
— Думаешь, тем, что не звонил, ты не причинял мне боли?
— Но я собирался расстаться с тобой, — объяснил Джонатан, — и не знал, как тебе об этом сказать.
Слезы снова потекли по ее лицу. Она не могла с ними справиться.
Он продолжал смотреть в ее заплаканное лицо, и в его глазах вспыхнул новый свет.
— Может быть, я ошибаюсь, считая, что ты не сможешь принять меня таким, какой я есть, Может быть, ты захочешь встречаться со мной, зная, что у нас есть только сегодня и никогда не будет завтра?
Ее первым движением души было сказать «да», и тогда он обнял бы ее, стал ласкать, говорить, что любит. Но что-то удерживало ее.
Она вспомнила, как страдала всю эту неделю, как ждала телефонного звонка. Захочет ли она, чтобы человек, которого она любит, такс ней обращался?
Карли подумала о Шейле Вэйд. Будет ли его вторая половина, та часть, на которую ей не позволено иметь прав, проводить время с Шейлой и похожими на Шейлу женщинами, готовыми довольствоваться половиной его внимания? И, если она ответит «да», не попадет ли она в ту же самую категорию, что и эти женщины?
Она вспомнила его затаенную враждебность к Элен, враждебность, которой его мать не находила объяснений. Много ли времени пройдет, прежде чем он начнет испытывать ту же враждебность и по отношению к ней?
Карли повернулась к нему, собираясь ответить «нет».
Но надежда, светившаяся в его глазах, остановила ее. Он только что сказал, что любит ее. Джонатан совсем другой человек, чем она, но разве игра не стоит свеч? Если она чему-то и научилась за последние два месяца, то прежде всего — готовности идти на компромисс.
Карли никого не любила так, как Джонатана. Стоит ли то, что они получают друг от друга, той сердечной боли, которая неизбежно ждет ее, если она ответит «да»?
«Не принимай необдуманных решений», — предупредила она себя, вспомнив проблемы, возникшие по вине ее импульсивности.
Уловив смятение Карли, Джонатан взял в руки ее лицо.
— Тебе не обязательно отвечать сейчас же. Подумай как следует.
Она улыбнулась с затуманившимся взглядом.
— Хорошо.
Он обнял ее.
— Не будем сегодня об этом говорить.
«И пусть завтра никогда не наступит», — подумала она.
Но, когда он покрыл поцелуями ее щеки, шею, грудь, сегодня и завтра перестали существовать. Он снова повел ее туда, где время не имеет значения. И снова они взлетали все выше и выше, пока волна, несущая их, не обрушилась, рассыпавшись на миллионы сияющих брызг.
На следующее утро Карли проснулась от аппетитного запаха жареного бекона. Она широко открыла глаза. Неужели она снова проспала? Карли с беспокойством взглянула на будильник. Нет, еще только половина седьмого. Странно — ноющая боль, преследовавшая ее всю неделю, ушла. Она снова была полна жизни. Завязав пояс халата на тонкой талии, Карли поспешила вниз.
Кэтлин, уже одетая в джинсы и желтую хлопчатобумажную майку, приветствовала ее широкой улыбкой.
— Так и знала, что этот запах выманит тебя из постели.
Карли заметила тонко нарезанные кусочки бекона на бумажном полотенце у микроволновой печи и миску со взбитыми яйцами на столе. Рядом лежали кубики сыра и лук. В духовке подогревались ее любимые булочки с отрубями.
Она с подозрением взглянула на Кэтлин.
— Что-нибудь случилось?
Кэтлин с невинным видом пожала плечами.
— Я просто подумала, что это надо отпраздновать. — Она смотрела на Карли с нескрываемым любопытством, приподняв одну бровь.
Так вот в чем дело! Этот роскошный завтрак — замаскированный вопрос. Кэтлин пытается таким способом узнать, чем вчера все кончилось.
Карли налила себе кофе и села за стол.
— Что отпраздновать?
Кэтлин вылила яйца на горячую сковороду.
— Что вы с мистером Найтом пришли к согласию.
Карли с трудом сдержала улыбку. Она не собиралась исповедоваться Кэтлин — да и кому бы то ни было — в том, что произошло вчерашней ночью. Никто не должен повлиять на ее решение — может быть, самое важное в жизни.
— Мы не пришли к согласию. Никоим образом.
— Не делай из меня дурочку, — во весь рот улыбнулась Кэтлин. — Когда я увидела, как вы выходили из «Морского зала», я готова была побиться об заклад, что мистер Найт от тебя без ума.
Карли почувствовала, что краснеет, и опустила глаза. Неужели чувства Джонатана так заметны окружающим?
— Куда вы ездили? К нему домой? — Вопрос звучал достаточно невинно, но весь вид Кэтлин говорил о том, что она задает его не без умысла. — Я заметила, что ты вернулась чуть ли не в полночь.
— Нет, мы гуляли по набережной, а потом немного поговорили.
Она удовлетворенно улыбнулась, довольная своим уклончивым и в то же время правдивым ответом.
Кэтлин опытным движением сняла омлет и разложила его по тарелкам, добавив на каждую булочку по нескольку ломтиков бекона.
— Ну уж и развлечение. — Кэтлин поставила перед Карли тарелку. — Он объяснил, почему не позвонил сразу после приезда?
Карли попробовала омлет. Неплохо!
