Ник покончил жизнь самоубийством ради мести. Сэм думала, что это каким-то образом повлияло на его способности и сделало чем-то большим, чем другие Темные Охотники. Она подозревала, что Ашерон знал правду и боялся рассказать ее остальным.
Возможно, люди, которые охотятся на него и от которых она должна была его защищать, являлись следствием его неестественного перерождения. Какова бы ни была правда, и Эш, и Ник держали язык за зубами.
Сэм вздохнула, гоня прочь эти мысли. Сколько бы она ни размышляла об этом, ответа все равно не получит. А прямо сейчас ей нужно поспать. Но она не могла заснуть. Душа слишком болела и кровоточила.
Она хотела Дева, и это единственное, что она не могла иметь.
Не думая, Сэм прикоснулась к одной из фотографий на стене, где Дев и Ник играли в пул. В то же мгновение нахлынули ее способности, и она с кристальной ясностью увидела происходивший момент.
— Иди сюда, маленький жулик. — Дев засмеялся, обводя Ника вокруг стола, чтобы тот сделал удар. — Забиваешь их, и я плачу тебе сто долларов.
Ник изумленно посмотрел на него:
— Чувак! Да легко… хм, а мне придется платить
Ухмыляясь, Дев покачал головой и потрепал короткие волосы Ника.
— Неа, но ты неделю будешь мыть посуду.
— Отстой.
— Струсил? — цокнул Дев.
— Не дождешься, Медведь. Открывай чековую книжку. Папочка покажет
Дев протанцевал вокруг стола, пытаясь его отвлечь.
— Твоя мать была хомячихой, и от нее несло бузиной.
Ник усмехнулся над ссылкой на Монти Пайтон
— Понятия не имею, о чем ты, Гризли Адамс. Это твоя мама покрыта мехом. Моя же носит только блестки. — Он сделал удар кием, и шары разлетелись по столу. Невероятно, удар в верхнюю левую лузу он осуществил как профессионал.
— Ха! — торжествующе воскликнул Ник.
— Повезло, — фыркнул Дев. Но удача была не причем. Дев применил свои силы, чтобы послать шар в правильную лузу. Ник об этом и не догадывался.
Дев с деланным недовольством достал деньги и вручил их Нику.
— В следующий раз, парень, либо ты тоже делаешь ставку, либо мы не играем вовсе.
— Ага, конечно. В следующий раз я не буду рисковать, что промахнусь.
— Что ты собираешься делать с ними? — спросил Дев, кивнув на деньги в руке Ника.
Парень сложил их и сунул в карман.
— Свожу маму в «Бреннан»
Дев похлопал его по спине.
— Ладно, акула бильярда. Всего хорошего. Я лучше вернусь к работе, пока ты меня не обчистил.
Ник привел стол в порядок, а Дев вернулся на свое место у двери.
Сэм сглотнула, увидев его доброту, от которой защемило сердце. В отличие от Ника, Дев ничуть не изменился.
— Что ты делаешь?
Она подпрыгнула, когда позади нее раздался низкий голос Ника.
— Просто смотрела твои фотографии.
Ник подошел ближе, чтобы взглянуть на ту, с ним и Девом. Его глаза были полны печали, отчего у нее в горле образовался ком.
— Тогда у нас было много хорошего. Мама фотографировала и вставляла в рамки все, что могла.
И вешала фотографии на стену, время от времени меняя их местами… она играла с Ником в эту игру, чтобы напомнить ему о вещах, которые считала важными в его жизни.
Друзья. Семья. Улыбки.
Его мама была замечательной женщиной.
Сэм прокашлялась.
— Похоже, вы с Девом довольно близки.
— Он всегда был мне хорошим другом, и поэтому я рад, что ты отослала его домой.
Эти слова не соответствовали чувствам, которые, Сэм знала, он испытывал, находясь рядом с Девом. Как и эмоциям, которые она улавливала прямо сейчас.
— Тогда почему ты его ненавидишь?
Ник застыл.
— Я не ненавижу его. Я просто злюсь… в принципе на весь мир. Дев позволил моей маме уйти из «Санктуария» с даймоном, выдававшим себя за Темного Охотника.
— Дев бы никогда…
— Я знаю, Сэм. — Она чувствовала боль, которую он испытывал, произнося эти слова дрожащим голосом. — Он понятия не имел, что подвергает ее опасности, и я знаю, он бы никогда не сделал этого специально. Но я не могу забыть ту ночь и простить тех, кто имеет отношение к ее смерти. Просто не могу.
Сэм понимала его.
— Тяжело постоянно жить с таким чувством вины.
— Ты даже не представляешь.
— Ты ошибаешься, Ник. Я точно знаю, каково это, смотреть, как убивают людей, которых я люблю больше всего на свете, и не иметь сил их спасти. Я, кто всю жизнь училась сражаться, не смогла уберечь тех, кого поклялась любить и защищать. Как я могла не оказаться там и не спасти их?
У Ника задергалась щека.
— Как ты с этим живешь?
— Со злостью, — честно ответила Сэм. — Каждый божий день. Каждую ночь. Я жажду крови, и никакие убийства этого не изменят. Не облегчат боль.
Ник устало вздохнул.
— Значит, я всегда буду себя так чувствовать?
— Пока не найдешь иной смысл жизни. Найдешь что-то, что дарует тебе покой.
— Ты обрела этот покой? — спросил он, посмотрев на нее.
Да. Но все так банально и избито, что она не могла заставить себя признать это.
— Один мудрый человек однажды сказал мне, что покой должен идти изнутри. Мы должны научиться любить себя, прежде чем сможем найти свое место в этом мире.
— Ашерон, — скривил Ник губы.
Сэм улыбнулась.
— Тебе он тоже это говорил?
— Нет. Мы мало разговариваем в последнее время, но подобные речи в его стиле. — Его взгляд потемнел. — Не верь Ашерону, Сэм. Он не то, чем кажется.
Она почувствовала…
Сэм сконцентрировалась, но не смогла понять, что это. Ник знал что-то, чего не знал никто из них. Словно он ненавидел Ашерона за что-то, но о чем никогда никому не расскажет.
В этом не было смысла, но в том, что она чувствовала, сомнений не возникало. Ник знал главную тайну Ашерона.
А также кое-что о себе, и он умрет прежде, чем раскроет этот секрет.
— Что ты имеешь в виду? — спросила она, пытаясь заставить его выразить словами то, что чувствовала сама.
