и организовано «Виджилсом». И еще все говорят о таинственной атмосфере и отказываются признавать существование этой организации». Он удивлялся – почему? Оби участвовал почти во всех заданиях «Виджилса» и уже давно потерял им счет. Вдобавок он продолжал поражаться успеху, с которым они все это время проходили, и ко всему устал от всех этих заданий, устал играть в няньку, приставленную к Арчи, в его указательный палец и во что-либо еще. Он устал быть координатором, исполняющим это задание точно по графику, как на заказ в пользу замечательной репутации Арчи Костелло. Например, такое задание, как комната №19, когда он снизошел до помощи Губеру, занимает особое место – все для того, чтобы Арчи и «Виджилс» могли выглядеть хорошо, пристойно. Даже в этом необычном задании, в котором Брат Джекус, как мог, избегал фраз, содержащих ключевое слово – команду для действия. Оби, как мог, старался спровоцировать Брата сказать что-либо подобное.
Репликой было слово «окружение» или все производное от него. Как сказал Арчи, объявляя задание: «Это слово на сегодняшний день очень актуально, оно имеет отношение к природе, к экологии, к нашим национальным ресурсам. Мы, учащиеся «Тринити» также вовлечены во все, что нас окружает. Вы, парни», - сказал он, выделив четырнадцать учащихся двенадцатого класса «В», в котором учился сам Оби. - «Проведете операцию «окружение». Это будет в классе Истории Америки Брата Джекуса. История сама по себе насыщена окружением во всех смыслах этого слова, не так ли? Теперь, когда бы Брат Джекус не сказал слово «окружение» или «окружающий», или любое другое однокоренное слово, то здесь происходит вот что…»
- А что, если он не воспользуется каким-нибудь из этих слов? - спросил кто-то.
Арчи посмотрел на Оби:
- О, Брат Джекус обязательно будет пользоваться этими словами. Я уверен, что кто-нибудь из вас, может быть, Оби, задаст вопрос, который приведет к этому слову. Так, Оби?
Оби кивнул со всем отвращением. Какого черта Арчи втянул его в это задание, на уровне детской игры? Он был слишком уважаем, чтобы повышать голос – секретарем чертового «Виджилса», чтобы кричать. Иисус, как он ненавидел Арчи, гнусного ублюдка!
Новичок, перешедший из школы «Монумент-Хай», спросил:
- А что произойдет, если Брат Джекус поймет, что мы над ним издеваемся? Если поймет, что «окружение» – это ключевое слово?
- Тогда он постарается им не воспользоваться, - сказал Арчи. - Что, конечно же, будет проклятьем. Мне тошно, и я устал от всей этой «окружающей» чепухи, и, тем не менее, мы поимеем еще одного учителя в этой проклятой школе, чтобы внести его в наш список.
Оби, со своей стороны, тоже устал от Арчи. Ему надоело подбирать за ним мусор и прислуживаться. Его тошнило от комнаты №19 или от ключевого слова, сказанного Братом Джекусом. Ему нужно было придумывать вопросы так, чтобы ответ хоть как бы привел к «кругу» или «окружению». Иначе время шло, и задание могло быть сорвано. Черный ящик был индикатором того, насколько удача сопутствовала Арчи.
«Они уже могли собраться вокруг…»
«Здесь мы снова…» - подумал Оби с отвращением, когда стал, как сумасшедший дергаться на подпружиненных ногах, тряся головой и каждую секунду проклиная все на свете. У него все меркло в глазах.
Слова типа «окружение», «окружает» или «окружающий» прозвучали пять или шесть раз из уст Брата Джекуса на протяжении следующих пятнадцати минут. Оби и его одноклассники практически были вымотаны этими танцами. Ноги болели, дыхание сперло, и силы были на исходе.
Тогда Брат Джекус использовал одно из этих слов еще раз, и утомленный батальон учащихся забил изо всех сил ногами, выполняя свою задачу. Оби взглянул на Джекуса. Незаметная улыбка играла на его губах. И до Оби, наконец, дошло, что же произошло. Арчи – ублюдок. Он, должно быть, предупредил Брата Джекуса – анонимно, конечно же, к этому все шло. Учитель был лицом к классу, он продолжал говорить и предпринимал все, чтобы парни в классе прыгали вверх-вниз и размахивали руками почти до полного изнеможения.
Урок закончился, и все покинули помещение класса. Арчи прислонился к стене. На его лице было выражение самодовольного триумфа. Никто не понял, что произошло, кроме Оби. Он метнул такой взгляд в сторону Арчи, что для кого-либо еще мир должен был съежиться в скомканную конфетную обертку, но Арчи только и старался, чтобы сдержать у себя на лице дурацкую улыбку.
Оби затаил обиду, он был оскорблен: «Ублюдок», - подумал он. - «Я – твой должник».
21.
Кевин Чартер после школы обошел еще семь домов и не продал ни единой коробки. Мисс Конорс, живущая за химчисткой, попросила подойти его в конце месяца, когда она получит чек из отдела Социальной Помощи. Ему не хватило духа сказать ей, что, скорей всего, будет уже поздно для них обоих. Почти всю дорогу домой его преследовала собака, что напомнило ему старые фильмы про нацистов, использовавших страшных псов для преследования заключенных в концентрационных лагерях – тех, кто пытался убежать. Он пришел домой не в лучшем состоянии духа и позвонил своему лучшему другу Денни Арканджело.
- Как тебе удалось это, Денни? - спросил Кевин, пытаясь игнорировать мать, которая стояла рядом около него и пыталась с ним говорить. У Кевина было достаточно опыта, чтобы, не расходуя нервы переваривать ее тарабарщину. Она могла сказать что-нибудь совсем не по делу, и слова, не имеющие никакого смысла, просто не попадали ему в уши – хитрый трюк.
- Это было ужасно, - хныкал Денни. Он всегда говорил так, словно у него был заложен нос. - Я продал одну коробку – своей тете.
- Той, которая с диабетом?
Денни заныл. Он обожал большую аудиторию, при которой всегда выкладывал все, что у него на душе, но только не матери Кевина. Она стала что-то говорить. Кевин знал, что ее беспокоило. Она никогда не позволяла ему что-нибудь есть, когда он говорил по телефону, и не могла понять, что он не может не есть, не делая чего-либо еще. Ладно, пусть что-нибудь незначительное, например, смотреть телевизор. «Это же не прилично говорить по телефону с полным ртом», - каждый раз говорила она. Но именно в ту минуту на другом конце линии полный рот еще был и у Денни. Так кто и по отношению к кому, черт возьми, проявлял неприличие? Вот и крути это, как хочешь.
- Я думаю, что этот Рено правильно мыслит, - сказал Кевин, продолжая жевать булку с ореховым маслом. Ему хотелось объяснить матери, что так лучше звучит – почти как у ди-джея на дискотеке.
- Новичок, который усложняет жизнь Брату Лайну?
- Да. Ему стало лень, и он сказал, что не будет продавать эту дрянь.
- Мне кажется, что это очередная штучка «Виджилса», - сказал Денни с напряжением в голосе.
- Так оно и было, - сказал Кевин, косясь на жесты его матери, снова появившейся на кухне. - Но теперь это что-то еще, - он удивился тому, как много он сумел сказать. - Пару дней тому назад он собирался взять шоколад. Задание было выполнено. Но он по сей день продолжает отказываться от продажи.
Кевин мог слышать, как Денни что-то бешено жует, почти как сумасшедший.
- Чем давишься? Звучит аппетитно.
Денни застонал снова:
- Шоколад. Я купил коробку для себя. Как минимум сделал хоть какое-то добро для старой доброй «Тринити».
Неловкое затишье пролегло между ними. Кевин был на очереди, чтобы стать членом Виджилса в следующем году, когда ему стукнет восемнадцать. Конечно, никто из них ни в чем не мог быть уверен, но какой-то намек прозвучал для них обоих. Его лучший друг Денни знал о том, что это возможно, и также о том, насколько обязательно все, что известно о «Виджидсе», нужно было держать в секрете из того, что можно было хоть как-то использовать. Они обычно избегали разговоров об этой организации, хотя Кевин
