Но Морвена тут же вернула себе инициативу:
– Да, нужно просто спросить игрока слева: “У вас есть восьмерки?” или что-нибудь аналогичное, и если у него есть, он должен отдать вам.
– Очень сложно, – отозвался Род. – А если таковых нет?
– Тогда говорят: “Отправляйся на рыбалку!” И вы опрашиваете остальных игроков.
– Это очень забавно, – добавила леди Элоиза, довольная тем, что может принять участие в разговоре. – Можно совсем не думать о картах и все внимание уделить игре.
– Как пьеса, в которой совсем простые действующие лица?
– О, вы видели последнюю роль Нотти Алент? – бросилась в бой Летиция. – Разве она не великолепна в образе леди Карстейрз?
– И в каком же ветхом доме она оказывается гувернанткой! – воскликнула Морвена. – Какое падение для бедняжки: прирожденная леди, а со смертью отца лишается всех денег.
В уголке ее глаза блеснула слеза. Все остальные леди замолчали, наверное, размышляя об ужасной перспективе самим зарабатывать себе на жизнь.
Род откашлялся, уверенный в том, что подобная участь собравшимся на балу не грозит.
– Ваше платье поразительно, Летиция. Не думаю, чтобы мне приходилось видеть подобный фасон.
– Благодарю! – Летиция вспыхнула от удовольствия, а Морвена проворковала:
– Она первой попала к мэтру Вальдесу!
– Правда, Тиция, мне кажется, вы проявили излишнюю разворотливость, – подбросила шпильку Элоиза. Не успел бедняга сойти с трапа, как вы на него набросились!
– Тот, кто выжидает, проигрывает, – процитировала Летиция.
Она выглядела чрезвычайно довольной.
– Мое платье будет готово к балу в четверг, так что не думайте, Тиш, что ваше преимущество надолго, – язвительно сообщила Морвена.
Летиция слегка улыбнулась:
– Подлинный экземпляр от настоящего земного кутюрье хорош к месту. На этом балу высокая мода проявилась исключительно в моем наряде.
Что ж, вот и объяснение. Род слышал разговоры о новом мастере и очень удивился тому, что земной дизайнер действительно может заявиться на Максиму. Он попросил Фесса собрать сведения об этом человеке. Тот просмотрел последние новости за полгода и сообщил, что мэтр Вальдес больше известен под своим земным прозвищем “мсье Испанец”. Он начал свое дело недавно, лишь два года назад, проработав чуть ли не десять лет подмастерьем в доме мод Лакенуа. Всеми правдами и неправдами получив субсидию, он запустил свою первую модель, вызвавшую довольно прохладную оценку критиков. В результате у него появился только один заказ от некоего уличного торговца фруктами, который хотел подарить жене что- нибудь экстравагантное; ее костюм вызвал ажиотаж на весеннем биеннале на Пальма де Мальорке и весьма неблагожелательные отзывы прессы были обеспечены. Не каждая дама осмелится заявиться на открытие выставки в одном лифчике и колготках, правда, декорированных липучками от мух и прочих назойливых насекомых.
– Я слышал, у него новая теория искусства создания одежды.
– Да, это что-то весьма оригинальное, – сэр Гилман, сидевший по другую сторону от Морвены, нахмурился. – Что-то о том чувстве, которое возникает, когда смотришь в банку с дождевыми червями.
Леди как по команде побледнели, а Род торопливо сказал:
– Ну, это всего лишь неудачный пример. Мэтр утверждает, что искусство должно непременно вызывать эмоциональную реакцию, а природа реакции не имеет значения.
– Я испытываю очень сильную эмоциональную реакцию, глядя на ваше платье, Летиция, – промурлыкала Морвена.
Летиция гневно вспыхнула, но Род примирительно проговорил:
– Да, она называется “Зависть любимой подруги”.
На самом деле он сочувствовал Морвене. Платье лишь слегка следовало теории мсье Испанца: единственная эмоция, которую оно вызывало, – неподдельное изумление.
Впрочем, флюоресцентные краски и рисунки из пятен, пробегающие поперек полос, улучшали внешность Летиции, отвлекая внимание от ее невзрачного личика.
Род решил, что в конце концов мсье – Испанец сможет пользоваться здесь большим успехом, если сдержит свои авангардистские порывы и будет создавать платья, которые не слишком шокируют местную публику. Очевидно, на Земле ему действительно не повезло: ни одна женщина не захотела носить платье, увешанное рыболовными крючками. Осенняя коллекция провалилась. Остальные дизайнеры сложились и оплатили его отлет с Земли, пока он не развалил всю индустрию моды. Каким-то чудом незадачливый кутюрье сумел расплатиться с долгами и совсем без денег прилетел на Максиму.
Но без средств он оставался не долго. Женщинам Максимы в сущности было все равно, в каком платье щеголять перед товарками, лишь бы сделано оно было подлинным земным дизайнером. И мсье Испанец настолько ожил, что снова заговорил о своем непростом взгляде на искусство драпировки женского тела в пошлую материю.
Для себя же Род решил: что бы ни случилось с ним на борту торговца, весь следующий сезон его на Максиме не будет.
Часы прозвонили одиннадцать часов, и Род вздрогнул, сообразив, что Фесс уже должен находиться в космопорту с его вещами. Он стиснул зубы, заставил себя улыбаться через силу и продолжал танцевать. Короткий вальс тянулся, казалось, целый час. Но вот наконец он кончился. Род поклонился партнерше:
– Прошу простить, миледи, но у меня срочное дело.
– Наверняка не такое уж срочное, – капризно надула губки его партнерша.
– Вы разве не слышите, что музыка прекратилась? Простите, но мне действительно нужно ненадолго выйти.
Он повернулся и торопливо пошел.
И почти добрался до двери, когда его руку крепко поймала ладошка в перчатке. Она нажала на его локоть посильнее, и Род вытаращил глаза. Случайно или нет, но чьи-то пальцы нашли болезненную точку. Род повернулся, заставив себя криво улыбнуться.
– Какой прекрасный бал, леди Малхерн.
– Да, но он еще только начался, – леди Малхерн повернулась в сторону зала, продолжая цепко удерживать Рода. – Вы не должны уходить. Ваша дорогая матушка решит, что мой прием не удался, если вы вернетесь домой до трех.
– Я и не думал уходить. Хотел отыскать спокойное местечко и наскоро перекусить. Знаете, ничто так не способствует аппетиту, как вальс.
– Отлично. Пойдемте в мою флоридскую комнату. Там, по-моему, я видела блюдо с бутербродами. Или, если хотите, можно присоединиться к джентльменам, играющим в карты. В полночь им подадут аперитив и соленые орешки.
Роду почему-то не хотелось играть в карты и наскоро глотать аперитив под соленые орешки, которые полагается принимать под пиво.
– Я говорю правду, миледи. Мне нужно вернуться до полуночи.
– Вздор! Ваши родители устыдятся своего сына, если вы не останетесь хотя бы до часа!
– Но у меня головная боль! Болит ужасно! Это боль в лобных пазухах. Мигрень...
– Вздор! – леди Малхерн обратилась к ближайшему роботу. – Болеутолящее для молодого джентльмена, Фейди!
Робот нажал кнопку у себя на поясе, на его ладони оказались две пилюли. Робот протянул лекарство, потом раскрыл себе грудную клетку и нажал кнопку. Какая-то пенящаяся жидкость быстро заполнила стакан.
Род проглотил пилюли и взял воду. И чуть не выплюнул: это была не вода, а какое-то горькое снадобье.
– Леди Малхерн, пожалуйста...
– Легкая встряска и будете как новенький, – в подтверждение своим словам леди Малхерн ухватила Рода за лацканы и достаточно весомо встряхнула молодого человека несколько раз. – Теперь пару робберов
