касаясь пола подолом платья, заскользила к ним...
И исчезла.
Гэллоугласов охватил леденящий холод, но это ощущение тут же прошло. Последнее эхо от крика стихло.
В наступившей тишине Род услышал всхлипывания Корделии. В нем вспыхнул гнев против твари, которая так напугала его ребенка.
Но что это за тварь?
Он оглянулся, но увидел только темноту.
Оружие против призраков известно – это свет.
Род передал Грегори в руки Гвен и повернулся, чтобы раздуть угли в камине. Верховный Чародей дул на них, пока не появился язычок пламени. Подложил несколько поленьев и снова посмотрел на свое семейство.
Все, казалось, оттаяли при свете, но ненамного.
– Все в порядке, дочь, все хорошо, – говорила Гвен. – Что бы это ни было, оно ушло.
Корделия еще раз всхлипнула и взяла себя в руки.
Но Род видел, что Магнус по-прежнему напряжен, глаза его неподвижно устремлены в темноту. Чародей сосредоточился, прислушался и услышал далекий насмешливый хохот, отдающийся эхом в тишине.
Магнус слегка расслабился, взгляд его снова сфокусировался.
– Оно ушло, насколько это возможно.
– Не знаю, прав ли ты, сын, – глаза Рода сузились. – Думаю, стоит позаботиться, чтобы этот уход был как можно более длительным и постоянным. Магнус удивленно смотрел на него.
– Но мы не священники, чтобы изгонять духов.
– Да, мы – боевые чародеи. Там, откуда я появился, и здесь, на этой планете, все формы магии – это проявления псионики. Почему этот призрак должен быть другой природы?
Магнус настороженно огляделся; минуту спустя он прошептал:
– Значит ли это, что мы можем дать призраку возможность успокоиться навеки? Род пожал плечами.
– Это стоит проверить.
– Тогда мы должны сделать это! Нужно сделать все, что от нас зависит! Женщина в страшной опасности. Даже сейчас, после смерти, она в непередаваемом ужасе! Мы должны помочь бедняжке, это очень важно!
Остальные дети удивленно смотрели на него, а Гвен казалась очень задумчивой. Но Род только кивнул с застывшим выражением на лице.
– Тогда попробуем получить всю доступную информацию. Сначала нужно узнать, кто она была и что с ней случилось.
– Кто она есть, папа!
– Была, – повторил Род. – Она мертва, сын, хоть ты и можешь ее увидеть! Умерла двести лет назад!
Магнус внимательно смотрел на него, но Род сохранял каменное выражение лица, и мальчик постепенно расслабился.
– Была, – согласился он – Но она по-прежнему испытывает мучения. Как же мы узнаем?
– А что касается этого, у нас единственный инструмент для исследования – это ты, – указал Род. – Все остальные поддержат тебя. Никакого разделения семейства в эту ночь в этом замке быть не должно.
– Конечно, нет! – Корделия вздрогнула.
– Что? Ты хочешь начинать поиски немедленно, муж мой? – поинтересовалась Гвендолен.
– Но мы должны, мама! – воскликнул Магнус. – Духи сильны только ночью! Днем мы ничего нового не узнаем!
Гвен удивленно смотрела на него.
– Ты хочешь лечь спать? – спросил Род. – После всего увиденного? Гвен вздрогнула.
– Нет, мне кажется, я до рассвета не усну! Поэтому почему бы не походить по замку? Мы уже побывали в залах. И вряд ли увидим что-нибудь хуже того, что видели.
– Возможно, – нехотя уступил Род, – но не стоит отправляться в круиз без факелов, – он поднес ветку к огню. – Ты помнишь блуждающий огонек, который зажгла, когда мы впервые встретились?
– Разумеется, супруг, – печально улыбнулась Гвен. – Там тогда тоже не обошлось без призрака.
– Действительно, – Род кивнул. – Мне кажется, я начинаю понимать, что здесь происходит. Ну, веди нас, читающий камни.
Магнус отошел от остальных детей, нахмурился, протянул руку и коснулся стены. Несколько секунд стоял неподвижно. Потом направился к лестнице, касаясь пальцами каменной кладки.
Остальные дети пошли за ним. Сзади ожил Фесс.
Род задержался и прошептал на ухо Гвен:
– Каково мнение о причине происшествия, доктор?
– Никакого сомнения, – негромко ответила Гвен. – Женщина – красавица, хотя и призрак, и наш сын влюбился в нее, как только может влюбиться мальчик.
– Точно, – Род кивнул. – Я испытываю облегчение.
– Я тоже. Я боялась, что он так обезумеет, что попытается присоединиться к ней.
– Я тоже об этом подумал, – Род сардонически улыбнулся. – К счастью, он еще настолько молод, что боится девушек, так что скорее это не ухаживание, а сублимация, подмена. Ну, пойдем туда, куда ведет нас любовь, моя дорогая.
– Разве мы не всегда шли туда? – прошептала Гвен, но он стоял за ней и не услышал.
Лестница уже не казалась такой длинной, как при дневном свете, но подъем все-таки занял какое-то время. Копыта Фесса громко стучали по ступеням. Род сердито повернулся к нему.
– Не нужно так шуметь, мой дорогой!
– Конечно, Род, но не думаю, что ты хочешь, чтобы я шел за тобой неслышно. Особенно в этом случае.
– Пожалуй, – согласился Род. – Чем больше шума, тем меньше страха. Но могу ли я послушать свои мысли?
– Разве ты на самом деле этого хочешь? На вершине лестницы Магнус отошел от стены, нахмурился и огляделся.
– Потерял след? – спросил Род.
– Нет, но он очень слабый. И мне кажется, в истории этой несчастной кроется нечто большее, чем знает она сама.
Род кивнул:
– Верно. В ней скрыто также то, чего бедняжка так боится.
– Что ж, поищем, – Магнус подошел к ближайшей двери, толкнул ее и вошел. Потом протянул руку и снова коснулся стены.
Корделия на всякий случай спряталась за родителями. Она прошептала матери на ухо:
– Что его так встревожило? Гвен улыбнулась.
– А ты как думаешь, девочка?
– Думаю, что он очарован, – сразу ответила Корделия. – Мама, неужели все мальчишки так ведут себя, когда влюбляются?
– Да, пока не встретятся наяву с самой девушкой. Тогда они на какое-то время останавливаются. Корделия улыбнулась.
– Будем надеяться, что этот блуждающий огонек не будет его слишком уж бодрить.
– Но любая девушка должна подбадривать потенциального кавалера, иначе он за ней не пойдет, – заметила Гвен.
Она остановилась посредине комнаты и осмотрелась. Помещение размером было примерно в двенадцать квадратных футов, стены голые, каменные, на одной стене гобелен. Некогда интерьер здесь составляли кровать, небольшой столик, стул и сундук.
– Обычный средневековый гарнитур, – прокомментировал Род и протянул руку к гобелену, но потом
