– А ты разве не идешь?
Малдун отрицательно покачала головой.
– На корабле для инженера-механика всегда найдется работа.
– Но ее не обязательно делать сейчас?
– Как бы то ни было, я должна ее сделать.
– Но почему? – Род направился к ней. – Ты не должна...
И Малдун разразилась слезами. Род застыл, глядя на нее.
– Убирайся! – крикнула Малдун. – Дай мне спокойно заниматься моими двигателями!
Роду не оставалось ничего иного, как поспешно ретироваться.
– Но почему она хотела остаться одной? – недоумевал Род.
– В человеческих отношениях существуют оттенки, которые невозможно понять, если не знаешь всей полноты информации, – негромко ответил Фесс.
– Это означает, что мы недостаточно знаем, чтобы догадаться об истинных причинах.
– Достаточно точная интерпретация. И если ты простишь мое замечание, Род...
– Это не мое дело, – Род лег, ожидая, когда прекратится ускорение. – Но, Фесс, я уверен, что ее люблю.
– Но это еще не дает тебе права вмешиваться в ее дела.
– Наверное, – вздохнул Род.
– Но, Род, ты размышляешь над этой проблемой уже в течение двадцати шести часов. И я уверен, ты даже не заметил чарующих красот города Церера – Центральная.
Род пожал плечами.
– Цереру я видел и раньше, а Грейси Малдун нет.
Ускорение завершилось, и интерком провозгласил:
– Отлет закончен. Взят курс на Ганимед. Всем занять свои места согласно штатному расписанию.
Род сел, встал и повернулся, чтобы нажать кнопку в стене.
– Будем надеяться, что она...
И тут по всему кораблю пронесся хриплый свист.
Род застыл. Он узнал самый тревожный сигнал, какой только может прозвучать по корабельной системе аварийного оповещения – “Потеря герметизации”.
– У нас пробит корпус!
Если Фесс что-то ответил, то уже в пустое пространство. Рефлексы жителя Максимы взяли верх, и Род уже был на пути к сумке с инструментами для чрезвычайных положений.
Он дернул сумку, а пришлось дергать изо всех сил: дно у нее магнитное – и посмотрел на экран над нею. Там светились оконтуренные голубым очертания корабля, и в переднем трюме мигала красная точка. Род повернулся к выходу, прихватив сумку. Сзади послышался крик Грейси, но молодому человеку на сей раз это показалось не таким важным делом.
Он пулей пролетел по коридору, рикошетом отскочил к лестнице и пронесся мимо входного шлюза. Вслед ему кто-то крикнул: с дороги, уборщик, но он не обратил внимания. Затормозил, ухватившись за поручни люка, и прыгнул в черноту переднего трюма, зажигая по дороге свет.
Лицо его начало словно раздуваться. Он увидел дыру – отвратительное рваное отверстие с неровными острыми краями, в добрый квадратный сантиметр. В нее со свистом рвался воздух. Род нырнул к пробоине, раскрыл по пути сумку и мгновенно выхватил временную заплату. Потом швырнул сумку к стене. Магнитное дно со звоном прилипло, а Род скорчился у отверстия и пришлепнул заплату. Пригладил гибкие края, потом достал сварочный аппарат и стальной стержень. Сзади загремел Фесс, послышался крик Вайсера:
– Какого дьявола ты делаешь? Прочь с дороги, избалованное отродье, пока я не засунул твою наглую башку в дыру!
Род стиснул зубы, не обращая внимания на этот признак бессилия, прижал положительный контакт к стене, потом наложил стальную заплату поверх временной. Расплющил ее молотом, потом повернул аппарат и нажал кнопку. Из аппарата вылетела искра, и края заплаты потекли.
Род провел по краям прямоугольника пластины, потом откинулся и перевел дыхание. Вот теперь есть время, чтобы испугаться.
И посмотреть на Вайсера.
Род напрягся: он знал, что нарушил прямой приказ старшего по званию.
Но второй помощник разглядывал заплату, медленно кивая в такт своим мыслям.
Род почувствовал, что его начинает бить крупная дрожь. До него, как до жирафа, опасность доходила не сразу.
– Простите, сэр. Я...
– Ты поступил, как нужно было поступить в подобных обстоятельствах, – Вайсер продолжал кивать. – Кстати, очень хорошая сварка. Это мне следовало сказать “простите”. Я и не заметил, что ты успел приложить временную, – он повернулся к Малдун, которая подбегала, тяжело дыша. – Ты быстро его научила.
Грейси покачала головой.
– Этому я его не учила. Вайсер повернулся к Роду:
– А где ты-то научился, богатый мальчик? Род вымученно улыбнулся:
– Я вырос на астероиде, сэр. Наши здания внешне не похожи на герметичные купола, но все-таки они именно такие. И мы с детства учимся действовать в ситуации, когда купол пробит. С Десяти лет я умею быстро накладывать заплаты.
– Тебе приходилось это делать и раньше?
– Один раз. Единственный раз, когда я сумел добежать до пробоины первым. Вайсер медленно кивнул.
– Наверное, даже аристократ учится защищать свой дом. Ну, суматоха кончилась. Все по местам,
Вечером Род снова прислуживал за столом, но Вайсер больше не смотрел на него волком. Сердце Рода пело: он заслужил доверие своих товарищей! Тема разговора изменилась. Офицеры хвастали своими похождениями на Церере:
– Что вы делали в ресторане, мистер Маккракен? Небось, пытались перепробовать все меню?
– Нет, я съел только то, что в нем было. Малдун чуть-чуть улыбнулась. Маккракен продолжал:
– Нехорошо получилось с этим бочонком в ресторане “Фолл”.
– А что с ним? – нахмурился Вайсер. – Я не заметил ничего плохого.
– Поэтому ты и попытался опустошить его в одиночку?
Все за столом засмеялись, даже Малдун. Вайсер улыбнулся.
– Ладно, я хорошо повеселился. А вот Уэлк опять все свободное время провел со своей женой.
– С которой на этот раз? Малдун перестала улыбаться.
– С той, что родом с Цереры, – первый офицер улыбнулся Роду. – Все абсолютно законно, мистер д'Арманд, и на Марсе у меня официальная жена, и на Церере. На Земле, конечно, я не стал регистрировать брак, ибо там я бываю нечасто.
– Еще бы, ему просто надоело таскаться по судам, усмехнулся Вайсер.
– Однако наш галантный капитан тоже должен получить свою долю подшучивания, – Уэлк ничуть не смутился, подмигнув Донафу. – Мы видели вас с весьма очаровательной брюнеткой в “Пастише”, сэр.
– Благодарю вас за комплимент моей даме, мистер Уэлк, – капитан слегка склонил голову, и улыбка исчезла с лица Малдун совершенно.
– Брюнетка? – нахмурился Вайсер. – Мне она показалась рыжей.
– Нет, рыжая была у Маллоя, – поправил товарища Маккракен. – Умная, как пуговица.
– В свином глазу!
– Нет; та, в “Свином глазу”, была блондинкой.
– Эй, я был в “Пастише”, и она была рыжей!
– Да? – спросил Уэлк. – И когда же ты там был?
– В двадцать один ровно.
– О, это слишком рано. Ну, а я его видел там, когда мы утром заглянули перекусить, примерно в четыре. Тогда с ним была брюнетка.
