Дети, в свою очередь, пытались не отстать от Лета с Осенью, но получалось это неважно – феи почему-то забывали, что смертные велики размером и не всегда в состоянии пробиться через густые заросли ежевики или протиснуться в футовую дырку под корнем.
– Погодите! – не выдержал вскоре Пак и прояснил ситуацию. – Мои подопечные слишком большие, они не могут всюду пролезть вслед за вами!
– Ой! Приносим свои извинения! – Лето прикусила губу и оглянулась назад, откуда доносился далекий треск ветвей и громовое “Хо! Хо!”
– Мы постараемся вести вас более просторным путем! – пообещала Осень.
Понятие “просторный” все равно иногда оказывалось слишком узким. Дети с ног до головы исцарапались, протискиваясь сквозь густой кустарник, и устали отводить с дороги цепляющиеся, хлещущие по лицу ветки. Но они не отставали, потому что треск и раскаты “Хо! Хо!” становились все ближе и ближе, пробирались мимо свисающих побегов лозы, посеребренных лунным светом, мимо двухфутовой паутины с поблескивающими на нитях капельками росы. Корделия зачарованно вертела головой по сторонам и остановилась бы, не подталкивай ее в спину братья, то и дело оглядывающиеся назад.
– Куда вы нас ведете? – пропыхтел Магнус.
– В потайное место, о котором знают только феи, – ответила Осень.
– Крепитесь, уже недалеко, – ободряюще пропела Лето.
Действительно, это оказалось недалеко, всего в нескольких шагах. Грегори бежал следом за Корделией, споткнулся и свалился в сеть из густо сплетенных веток. Ветки подались под его весом, и постреленок покатился по склону, ойкнув от страха.
– Грегори! – взвизгнула Корделия и прыгнула следом.
Малыш, бумкнув, докатился до самого дна, Корделия, приземлившись рядом, сразу же заключила брата в объятия.
– О, бедный малыш! Тебе больно, Грегори?
– Нет, Делия, – поморщился Грегори, потирая ушибленное бедро. – Ничего страшного, я уже не ребенок, Делия... Ой, Делия!
Он в восторге покрутил головой. Девочка подняла глаза и тоже замерла, очарованная открывшимся перед взором зрелищем.
Это был чудесный грот, всего с дюжину ярдов шириной, он напоминал глубокую чашу, освещенную тысячами светлячков, со стенами, увитыми вьюнком и поросшими цветущими кустами. Над головой плотным куполом нависли ветви деревьев, а дно было устлано мягким мхом. Из стены миниатюрным фонтаном бил родничок, вода падала в крошечную купель, и крошечный ручеек звонко журчал по дну грота.
– Самое что ни на есть заколдованное место, – выдохнула Корделия.
– Ты угадала, милая, – пропела Осень у нее над ухом. – Много лет назад древняя колдунья упала сюда и растянула коленку. Волшебный Народец помогал ей, потому что она всегда была добра к нам. Мы лечили ее ногу зельями и компрессами из трав, и шептали над больной коленкой заговоры. Травы вытянули всю хворь из колена и вылечили старушку. В благодарность она устроила это убежище. Колдуньи уже давным-давно нет на свете, а вот ее подарок до сих пор остался.
В грот с треском съехали двое старших братьев. Ступив на податливый мох, они моментально поскользнулись и с размаху шлепнулись на пятую точку. Магнус ойкнул, а Джеффри сказал такое заковыристое словцо, что Корделия тут же зажала Осени уши.
– Спасибо, девочка, – кивнула фея, ласково отводя ладони Корделии в сторону. – Вряд ли твой братец знает такие слова, которых бы я не слышала. И все же с его стороны в высшей степени не по- джентельменски упоминать их в нашем присутствии!
Тут она повернулась к все еще сидящему мальчику и подбоченилась.
– Неужто ты, здоровенный лоб, не видишь, что тут благородные леди?
Джеффри открыл было рот, чтобы как следует отбрить благородную леди, но поймал осуждающий взгляд Магнуса и осекся.
– Умоляю, простите Джеффри, – прижал к груди руки Большой Брат. – Он еще молод и забывает о хороших манерах, когда ушибется.
Он заработал убийственный взгляд упомянутого, с блеском оный проигнорировал и обратился к сестре.
– Насколько я вижу, ты не очень сильно пострадала, как и младший брат?
– О да, – подтвердила сестра. – Никогда в жизни я так не радовалась тому, что оступилась! Ты когда- нибудь видел такое чудесное убежище?
Магнус поднял глаза... и увидел. Корделия сообразила, что до этого ни он, ни Джеффри как следует не пригляделись. Даже Джеффри открыл рот от восхищения.
– Делия! Это что, какая-то волшебная страна?
– Это грот фей, – объяснила Лето, – его сделала для нас добрая волшебница.
– И оно заколдовано, – согласно кивнула головой Осень. – Прислушайтесь! Разве вы не слышите напев?
Гэллоугласы стихли – и сразу услышали негромкое пение. Мелодичный шепот, словно это ветер перебирает струны арфы, сливался с журчанием ручейка на дне.
– Что это? – прошептал Магнус.
– Это ветер шуршит в ветвях, – ответила Осень.
– А это что? – вскрикнул Грегори, спускаясь к центру грота. Свет играл на гранях огромного кристалла, выросшего из каменного бугорка.
– Это, наверное, какой-то драгоценный камень, – Корделия оказалась тут как тут.
– Да нет, – улыбнулась Осень, подходя к ним.
– Это всего лишь камень, хотя и очень красивый. А сияющие грани ему придала природа.
– Я так не думаю, – Магнус подошел поближе.
– Если не ошибаюсь, такой камень называется кварцем.
– Да, это так, – взгляд Грегори не отрывался от кристалла. – Я встречал его на картинке в папиной книжке.
Магнус кивнул.
– А я видел кварц в натуре. У него редко бывают такие большие грани – если и встречаются кристаллы, то не больше мизинца. Этот камень обработан умелой рукой.
– Нет, – покачала головой Лето. – Он был здесь с того самого дня, как волшебница сделала для нас этот уголок.
– Значит, она создала и кристалл, – голос Грегори почему-то казался далеким и слабым. – Он не просто вырос здесь, она сотворила его.
Джеффри нахмурился.
– Что у тебя с голосом, Грегори?!
– Тсс! – Корделия перехватила его руку. – Он колдует!
Лицо Грегори стало сосредоточенным, глаза уставились в никуда. Глубоко внутри кристалла блеснул свет, заливая сосредоточенное лицо мальчика.
– Это может быть вредно для твоего здоровья! – запротестовал было Джеффри.
– Нет! – Магнус опустился на колени по другую сторону кристалла, пристально глядя на младшего брата. – Это не может быть вредно. Это Грег зажег свет внутри, он использует этот кристалл, а не кристалл использует его. Загляни в разум младшенькому и сразу увидишь.
Дети смолкли, впуская в свои головы мысли Грегори. Они увидели кварц его глазами, но очертания кристалла расплывались, и только яркая точка, в том месте, где падал на него лунный луч, оставалась четкой. И эта блестящая точка все росла и росла, заполняя поле зрения и постепенно становясь прозрачной, словно смотришь перед рассветом на поле, покрытое туманом, который тает, тает, пока сквозь него не увидишь...
– Это мама! – сдавленным голосом вскрикнул Джеффри.
– И папа! – Корделия широко раскрыла глаза, хотя увидела родителей лишь мысленным зрением. – А кто это остальные?
В видении папа и мама сидели рядом, за дубовым столом, в углу комнаты с обшитыми деревом стенами,
