– Нет, она его не удержит, – запротестовал Туан.
Том лишь усмехнулся в ответ.
– Леска? – поднял бровь Род.
– Даже лучше, – ответил Большой Том, опускаясь на колени и начав пеленать часового. – Она сплетена из синтетической паутины.
– И всем этим мы обязаны тебе, – сказал Род, глядя на мышку в своей руке.
Та завертела носом и нырнула меж пуговиц его камзола. Род подавил смешок, накрыв рукой холмик у себя на животе.
– Эй, поосторожнее! Щекотно же!
Том аккуратно связал часовою несколькими витками нити и засунул ему в рот кляп.
– Куда мы его спрячем? – прошептал Туан.
– Под рукой нет ни одного удобного местечка, – буркнул Том, завязывая Гордиев узел и от усердия прикусив кончик языка.
– Эй! – Род прихлопнул комочек, двигавшийся вниз от пряжки его пояса. – Прекрати сейчас же!
– Вон на стене есть подставка для факела, – показал Туан.
– В самый раз, – буркнул Том. Он приподнял безвольное тело часового и накинул одну из петелек нити на подставку.
Род покачал головой.
– А если кто-нибудь пройдет здесь? Мы не можем оставить его вот так висеть.
Он сунул руку под камзол и прервал путешествие мышки по его грудной клетке.
– Слушай, малышка, ты знаешь, что такое искривление пространства?
Мышка закатила глазки и зашевелила усиками. Затем уверенно покачала головой.
– А как насчет... э-э... временного кармана?
Мышка яростно закивала. Затем ее мордочка сосредоточенно сморщилась... и часовой исчез. У Туана округлились глаза и отвисла челюсть. Большой Том поджал губы и промолвил:
– Мда-а! Ну что ж, давайте действовать дальше.
Род усмехнулся, опустил мышку на пол, развернул ее и легонько хлопнул по спине.
– Сгинь, заколдованная бестия. Но держись неподалеку, ты мне можешь еще понадобиться.
Мышка смылась, пискнув на прощание через плечо.
– Пересмешник, вне всяких сомнений, спит в покоях Туана, – прошептал Том, – а его лейтенанты, будем надеяться, расположились где-то неподалеку от него.
– А, может, никто из них не спит? – прошипел Туан. – Или один из них поставлен начальником караула?
Том медленно повернулся и взглянул на Туана со странным выражением на лице. Затем он подмигнул Роду.
– Хороший человек, – признал Том, – и неплохая мысль. Следуйте за мной, – и он пошел прочь.
На пути к общему залу им встретился еще один часовой, но они его обошли.
Само помещение, смахивающее, как обычно, на большую грязную пещеру, освещали лишь пропитанное дымом зарево огромного очага и нескольких чадящих факелов. Однако этого было достаточно, чтобы разглядеть массивную каменную лестницу у дальней стены, взмывающую вверх с грацией, которую не могли испортить ни ее истертые ступени, ни сломанные перила.
Лестница заканчивалась выступающей в зал галереей. Дверные проемы вдоль нее вели в отдельные комнаты.
Рядом с большим очагом сидел, развалившись в огромном кресле, и храпел широкоплечий человек с лицом, сильно смахивающим на топор. У подножия массивной лестницы стоял, моргая и зевая во всю глотку, часовой. Еще двое стражей сгорбились по обе стороны двери в центре галереи.
– Неважное положение, – сказал Большой Том, ныряя обратно в коридор. – Их тут на одного больше, чем нас, и они стоят так далеко друг от друга, что если мы займемся одной парой, то другая обязательно поднимет тревогу.
– Не говоря уже о практически пустой освещенной комнате, которую нам предстоит пересечь, дабы напасть на кого-либо из них, – добавил Род.
– Мы можем проползти между столами и табуретками, – предложил Туан, – а тот, что стоит у подножия лестницы, того гляди заснет, так он кивает носом.
– Ты позаботился о тех, что внизу, – согласился Род, – но как быть с той парочкой на балконе?
– На этот случай, – заявил Туан, – у меня есть некоторый опыт обращения с пращей.
Он вынул кусок кожи с обернутой вокруг нее шлейкой из двух сыромятных ремней.
– Где ты научился этому искусству? – проворчал Том, пока Туан разматывал ремешки. – Это же оружие крестьянина, а не забава дворянина.
Туан посмотрел на Тома с оттенком презрения во взгляде.
