Особое приглашение
Пролог
Под ясным техасским небом растянулась прерия – бесконечная, свежая и изумрудно-зелёная даже в июльскую жару. Всю весну и в начале лета щедро лили дожди, и сейчас луга раскинулись во всей своей обильной роскоши.
Джесс Мэрдок гнал лошадь через холм и пойму реки, не обращая внимания красоту вокруг. За речной долиной он проскакал ещё полмили, затем придержал поводья, сощурил глаза под чёрной ковбойской шляпой и оглядел дубовый лесок на берегу реки. Как только он заметил стройную фигурку молодой девушки, прислонившуюся к дереву, губы его сложились в улыбку и кровь запульсировала в жилах. Она ждала его, как обещала. Он пустил лошадь лёгким галопом и подъехал поближе.
Одри Гамильтон выпрямилась, как только услышала приближающуюся лошадь. Она нервно вытерла ладони о джинсы. Пальцы были негнущиеся и холодные. Одри не могла поверить, что ещё несколько часов назад была переполнена счастливым предвкушением. Сейчас же она была в таком бешенстве, какого не испытывала ни разу за все двадцать два года своей жизни. Её нервы были напряжены до предела, и она молила только об одном – выстоять эту встречу с Джессом, не потеряв самообладания.
Одри разглядывала приближавшегося всадника. Его неизменная чёрная шляпа имела своеобразную, ни с чем не сравнимую форму, которая называлась «Пик Монтаны». Он сидел в седле гордо выпрямившись – как натянутая струна. Когда он приблизился, Одри увидела победительную улыбку на его чётко очерченном загорелом лице. Одри внутренне закипела. О небо, этот субъект выглядит прекрасно! Без малейших усилий излучает шарм и вызывающее доверие благородство. В течение нескольких месяцев она была убеждена, что наконец-то по-настоящему влюбилась. Сейчас же в ней клокотал стыд от того, что она позволила обмануть себя бессовестному негодяю!
Даже не подозревая о мрачных мыслях, роящихся в голове Одри, Джесс подъехал поближе, выпрыгнул из седла и привязал лошадь к дереву. Раскрыв объятья, он подошёл к ней.
– Привет, милая! Давно ждёшь?
Одри отступила и выскользнула из его рук. Гневное выражение её лица пригвоздило Джесса к месту, в голове затренькали сигнальные колокольчики. Что-то не так, подумал он. Только сейчас ему стало ясно, что отец Одри мог и не одобрить её отношений с простым ковбоем – на что он, собственно, рассчитывал. Если дело именно в этом, то Джесс не знал, что ему следует сейчас предпринять.
– Ты поговорила с отцом? – спросил он осторожно.
– Нет. – Ответ прозвучал коротко и резко.
Одри глубоко вздохнула.
– Я не буду говорить о нас с отцом, Джесс. Вместо этого я поговорила с Сэмом Грейвсом. Вернее сказать, я его выслушала.
Джесс нахмурился.
– Кто такой, чёрт побери, Сэм Грейвс?
– Друг отца, которого ты вчера видел. Он приехал к нам в гости из Вайоминга. – Она сделала ударение на слове «Вайоминг» и теперь ждала его реакции.
– Ах вот как? – Джесса охватил непритворный страх.
– Да. – Одри скрестила руки на груди, отвернулась, отошла на пару шагов и снова повернулась к нему.
– Он увидел тебя и спросил, как тебя зовут. Я сказала. И он… он знает тебя.
Джесс выдавил улыбку.
– Мне жаль, дорогая, но твой друг ошибся. Я не знаю никакого Сэма Грейвса.
– Он знает тебя не лично. Но он знает о тебе много. Он хорошо знаком с некой семьёй Ревисов. Возможно, имя Дженет Ревис тебе что-нибудь говорит?
От лица Джесса отхлынула кровь. Какое ужасное невезение! Где Ревис–ранчо и где техасская прерия? Между ними минимум тысяча миль! Даже в самых ужасных снах ему не могло привидеться, что Гамильтоны когда-нибудь услышат о Ревисах. В первый раз за всю свою сознательную жизнь Джесс Мердок потерял дар речи, когда он понял, что его грандиозные мечты рассыпались в прах, как комки глины под сапогами.
Одри не спускала с него глаз. В глубине своей романтической души она надеялась, что Сэм Грейвс ошибся, но один взгляд на лицо Джесса разбил эту надежду. Она чувствовала себя ужасно. О боже, она была на волосок от того, чтобы выставить себя полной дурой!
Бедная Дженет, думала она, вспоминая рассказ Сэма. Эта наивная девушка из Вайоминга верила в искренность Джесса, пока он однажды не исчез на закате. Тогда Джесс вплотную приблизился к своей цели, однако не учёл снобистских настроений отца Дженет. Как только Джесс узнал, что ранчо Дженет не достанется, а перейдёт после смерти отца к её дяде, он упаковал свои вещички и исчез, не попрощавшись с девушкой, которую обхаживал шесть месяцев. Сэм сказал, что Дженет едва оправилась от этого удара.
Одри глубоко дышала, наслаждаясь каждой секундой щекотливой ситуации, в которой оказался Джесс.
– Дженет была не единственной, не так ли, Джесс? Сэм рассказал мне ещё про ту девушку из Монтаны. Но ей было только восемнадцать, и её отец тебя сразу же раскусил. Да, там, на западе, ты довольно-таки известен! Ты хороший ковбой и всегда находишь себе работу, но ты оказываешь особое предпочтение тем ранчо, где есть незамужняя дочь. Ты мне противен!
Джесса охватило сожаление, отчаяние и разочарование. Он ни в малейшей степени не раскаивался в том, что строил Одри глазки из-за жадности. Он жалел только о том, что очередная курица, несущая золотые яйца, выскользнула из его рук. Он мог бы умолять, клясться всем для него святым, что его чувства к Одри – это совсем не то, что он испытывал к Дженет, но он знал, что она ему ни за что не поверит. Одри оказалась намного умнее, чем Дженет. К чёрту всё!
Джесс проклинал судьбу, которая привела Сэма Грейвса на ранчо Гамильтонов. Одри была бы отличной добычей – юной и прекрасной, к тому же она была единственной наследницей различных владений Гамильтонов, которыми тоже не стоило пренебрегать. Кроме ранчо, её отцу принадлежали фирма и сказочно прекрасный дом в Далласе, а также ещё один дом на берегу Мексиканского залива. По сравнению с Гамильтонами Ревисы были просто хуторяне.
Джесс вообразил для себя такую жизнь, которая превосходила самые оптимистические ожидания. Его пребывание в Монтане, Вайоминге и Техасе стоило ему трёх драгоценных лет жизни. Он приближался к тридцати и срочно хотел обеспечить себе надёжное будущее. Он давно решил, что он добьётся этого не тяжёлой работой, а своей притягательностью для женского пола.
Его охватило отчаяние, когда Одри повернулась к своей лошади. Он должен что-то предпринять. Он не должен дать Одри исчезнуть из своей жизни. Он схватил её за руку и развернул к себе.
