– С кем?
– Бертрам Б. Бенедикт. Вам, конечно, знакомо это имя.
– Нет, мистер Бенедикт, я никогда его не слышала. – Она почувствовала облегчение. Это было не то, чего она боялась.
– Бросьте, мисс Гамильтон. Я надеялся, что вы будете со мной совершенно откровенны. Абсолютно необходимо, чтобы я точно представлял характер ваших отношений, Не надо мне лгать, это ничего не даст.
Кровь бросилась ей в лицо, но она заставила себя оставаться абсолютно спокойной.
– Я не лгу, мистер Бенедикт. Я не знаю никого, кого бы так звали, иначе я бы вам сказала.
Бойд швырнул бумаги на стол.
– Давайте оставим эти игры! Рано или поздно я всё равно узнаю правду!
Его тон был невыносим. Одри стало всё равно, кто он и из какой семьи. Ей стало безразлично даже то, что он может её уволить не сходя с места.
– Я не играю ни в какие игры! – выкрикнула она с досадой. – Я не знаю никого по имени Бертрам Б. Бенедикт!
– Мисс Гамильтон, я очень занятой человек. Этот визит потребовал уже больше времени, чем я мог себе позволить, и я хочу поскорей его закончить. Итак, скажите мне сейчас, пожалуйста, то, что я должен знать, и завершим это дело.
– Что вы хотите завершить? – У Одри застучало в висках. – Я не имею ни малейшего представления, о чём вы говорите. Вы, наверное, меня с кем-то спутали, мистер Бенедикт. Одри Гамильтон не такое уж редкое имя.
Бойд взмахнул бумагами.
– Тогда, возможно, вы объясните, почему человек, которого вы якобы никогда не встречали, упомянул вас в своём завещании?
Глаза Одри удивлённо расширились.
– Завещание? – спросила она недоверчиво. – Ну… я не могу этого объяснить. Здесь наверняка какая- то ошибка. Речь просто не может идти обо мне.
Бойд прочитал:
– «Одри Гамильтон, в настоящее время ассистент менеджера в отеле «Гринспойнт», Феникс». – Он поднял глаза. – Это звучит как ошибка?
– Нет, я… – Одри никогда ещё не была так сбита с толку. – Я не могу этого объяснить. Но вы должны мне поверить, что я не была знакома ни с кем, носящим это имя. Я бы знала. Это был… – Она запнулась. – Должно быть, это был ваш родственник?
Бойд скользнул по ней взглядом. Одри ясно разглядела недоверие в его глазах, однако не могла понять, почему он ей не верит. Поколебавшись один момент, он сказал:
– Это был мой дед.
– Ох. Я помню, что недавно скончался один из членов вашей семьи. Мы посылали цветы от имени персонала. В газете была фотография, но я не знала этого человека.
– Это фото было сделано пятнадцать лет назад, когда мой дед был активным, сильным мужчиной. В последние годы он выглядел совершенно иначе. – Он скрестил руки на груди. – Я расскажу вам сейчас немного о моём деде. Возможно, это освежит вашу несколько дырявую память. – В его голосе явственно слышался сарказм. – Ему был 81 год. Сутулый, с густой белой шевелюрой, которую он редко подстригал. У него была борода. Он мог говорить как никто другой, и его гордостью были железнодорожные часы, которые его отец…
– Берт! – воскликнула Одри. Описание до мельчайших чёрточек подходило к её старому другу.
– Ну наконец-то! – Бойд удовлетворённо кивнул. – Итак, вы признаёте, что были с ним знакомы. Возможно, теперь вы мне опишете характер ваших отношений?
– Я… я знаю одного человека, которого зовут Берт и который соответствует вашему описанию. Он часто приходит в отель и сидит на веранде в кресле–качалке, и мы общаемся с ним. Мне всегда было его жаль, он всегда выглядел таким одиноким. Я думала… честно, я думала, у него нет семьи. – Она внезапно умолкла, когда до неё полностью дошла истина. – Но… если Берт ваш дедушка, то… то он умер? – Она схватилась рукою за лоб. – Я уже несколько дней спрашиваю себя, куда он делся. Он так давно не приходил…
– У него было больное сердце.
– Я… я не знала. – Её глаза увлажнились. – Он не говорил о настоящем. Он охотно вспоминал времена своей молодости, вспоминал, как тогда всё было…
Бойд посмотрел сверху вниз на её поникшую головку.
– И вы думаете, я поверю, что вы не знали, кто он?
– Да, поскольку это правда! Откуда я могла это знать? Он сказал, его зовут Берт Линкольн, и у меня было в этом столько же сомнений, как и сейчас в том, что вы Бойд Бенедикт! – Да пошёл он к чёрту!
– Да, его называли Бертом, верно, но Линкольн – это девичья фамилия моей бабушки.
Бойда тронула очевидная скорбь молодой женщины. Он сунул руки в карманы и подошёл к окну. Разговор пошёл совершенно не так, как предполагалось. Одри Гамильтон его поразила, и это было ещё слабо сказано. С момента оглашения завещания, которое дед подписал всего лишь за неделю до смерти, Бойд и его отец не уставали строить предположения, кто такая эта Гамильтон. Бук Бенедикт в своей циничной манере полагал, что это прожжённая кокетка с долларовой купюрой вместо сердца. Бойд же ожидал увидеть безмозглое существо, поймавшее деда в сети женского очарования.
Что ж, они оба ошиблись, и это ставило Бойда в невыгодное положение. Он знал, как обойтись с охотницей за деньгами или с милой кошечкой, но не знал, как ему обращаться с очаровательной молодой женщиной, которая, очевидно, всерьёз питала к своему другу Берту лучшие чувства. Её скорбь не была наигранной. Она была совершенно искренней. Непонятно, что ему делать дальше?
Вздохнув, Бойд подумал, что отец всегда посылал его «тушить пожары». Почему не Брента? Его брат был бизнесменом чистейшей воды. Он бы смог вникнуть в вопрос, не щадя чувств Одри.
Он повернулся, увидел, как Одри пальчиком вытирает слёзы, достал носовой платок и протянул ей.
– Спасибо, – прошептала она.
Бойд откашлялся.
– Как давно вы знали моего деда?– Сейчас в нём проснулось любопытство.
Приказной тон исчез из его голоса, стал каким-то хриплым и немного неуверенным.
– Меньше года, – ответила она. – Однажды он появился в отеле, просидел на террасе несколько часов, наблюдая, как люди приходят и уходят. На следующий день он опять пришёл, потом снова и снова. В конце концов я с ним заговорила, и мы чудесно поболтали. Потом я всё время немного заботилась о нём. Постепенно мы стали друзьями. Он интересовался моей работой, хотел знать, нравится ли мне здесь.
– И вы никогда его не спрашивали о его семье, о том, откуда он?
Она покачала головой и промакнула глаза.
– Я просто его слушала. Он рассказывал мне истории о «старой» Аризоне. И он охотно говорил о своей жене. Её звали Маргарет. Ах да, вы, конечно, знаете.
– Да. Моя бабушка умерла два года назад. И дед от этого так и не оправился. Он жил в основном в нашем доме в Райской Долине, не на ранчо, где обитает вся наша семья. Слишком много воспоминаний, я думаю.
– Неужели вас не беспокоило, что такой пожилой человек живёт совсем один? – спросила Одри с лёгким упрёком в голосе.
– Мисс Гамильтон, в Райской Долине полный штат слуг, удовлетворявший любую потребность и любой каприз моего деда. Плюс шофёр, который был его постоянным спутником. Я уверен, что Кларенс всегда ожидал где-то поблизости, пока дед находился в отеле. Кроме того, никто, я подчёркиваю, никто не мог указывать Бертраму Б. Бенедикту, что он должен и чего не должен делать. Думаю, ему просто нравилось проводить время в «Гринспойнте», и из каких-то своих соображений он никому не говорил, кто он. Он давно уже не появлялся на публике. Он сильно похудел, и эта косматая седая борода была отличной
