Глава 10
На следующее утро, когда Одри одевалась, в дверь постучали.
– Войдите, – откликнулась она. Дверь отворилась, и вошла Мария.
– Прошу прощения, сеньорита, – робко сказала экономка. – Сеньор хотел бы вас видеть в своём кабинете, как только вы позавтракаете.
Разговор с глазу на глаз с Буком Бенедиктом не совсем соответствовал представлению Одри о хорошем начале дня, но ей придётся через это пройти.
– Спасибо, Мария, – ответила она спокойно. – Скажите мистеру Бенедикту, что я приду, как только оденусь. Я сегодня не голодна.
– Си, сеньорита, как вы пожелаете, – сказала Мария и вышла из комнаты.
Одри не торопясь оделась, подкрасилась, а затем заглянула к Бойду. Он крепко спал. Одри на цыпочках вышла из его комнаты и направилась к Буку.
Кабинет Бука отличался от всех остальных помещений в доме – уютное мужское прибежище с массивными кожаными креслами и огромным письменным столом красного дерева. Десятки фотографий и документов в рамках красовались на обшитых панелями стенах. Бук сидел за столом и глядел в сторону двери. Увидев Одри, он с улыбкой поднялся.
– Заходите, моя дорогая! Мария сказала, вы не завтракали. Выпейте по крайней мере кофе. И рулет с корицей очень хорош.
Аромат кофе и корицы соблазняюще защекотал ей ноздри.
– Спасибо, – ответила она. – Звучит заманчиво.
Бук налил ей кофе и положил кусок рулета.
– Обычно по воскресеньям в этом доме завтракают поздно, но я долго спать не могу. Утро – самая продуктивная часть дня.
Вместо того чтобы предложить ей сесть, Бук ухватил её за локоть и провёл по комнате, показывая многочисленные фотографии и документы на стенах.
– За время вашего пребывания в доме у нас было не очень много времени, чтобы пообщаться, Одри, и я об этом сожалею. Мне бы хотелось, чтобы гости нашего ранчо обязательно узнавали о его истории. Я не преувеличу, если скажу, что история «Трёх Б» развивалась параллельно с историей Аризоны. Вот это, например, – оригинальный документ об основании ранчо. Посмотрите на дату…
Одри уже слышала от Бойда о многом из того, о чём рассказывал Бук. Тем не менее фотографии впечатляли. В прошлом и настоящем Бенедикты были знакомы со множеством известных людей. Были фотографии Бенедиктов со всеми президентами начиная с Гарри Трумена.
После того как они обошли всю комнату, Бук предложил Одри кресло, а сам снова уселся за письменный стол и принялся внимательно её разглядывать.
– Одри, я надеюсь, вы извините меня за прямоту, но я не привык ходить вокруг да около. Если я не ошибаюсь, между вами и моим сыном возникла большая взаимная симпатия?
– Да, мы… мы хорошо понимаем друг друга.
– Он с самого начала был вами очарован.
Одри невольно улыбнулась.
– Наша первая встреча протекала скорее напряжённо. Но обстоятельства нас сблизили.
– Да, – задумчиво сказал Бук. – Завещание моего отца было для нас для всех лёгким шоком, но вы должны знать, что никто в семье не оспаривает ваше право на наследство.
– Спасибо, мистер Бенедикт.
– Могу ли я спросить, обсуждали ли вы с Бойдом какие-либо планы на будущее?
– Мы знакомы всего две недели…
– Да, но я знаю своего сына. Добрый десяток лет я довольно-таки нетерпеливо ждал, когда же Бойд проявит к какой-нибудь женщине нечто большее, чем обычный интерес. Сейчас я это вижу. Не думаю, что он будет мешкать. Знаете, Одри, мне охотно рассказывают о том, что происходит в семье, но ваша история развивалась со скоростью молнии. Вас не смущают мои вопросы?
– Нет, нисколько, – ответила она, только слегка покривив душой. Почему Бук разговаривает с ней, а не с Бойдом? И что сказал бы Бойд по поводу этой беседы?
Будто прочитав её мысли, Бук пояснил:
– Я веду этот разговор с вами, моя дорогая, поскольку Бойд хорошо знает, чего ожидает от него семья, но, вы, вероятно, не совсем в курсе. Женщине, которая выйдет замуж за моего сына, придётся выполнять определённые обязанности.
– Это делает большинство женщин.
– Разумеется. Но я говорю об особых обязанностях. Прежде чем я поясню, о чём речь, хочу заверить вас, что ничего против вас не имею. Напротив, я считаю вас очаровательной молодой женщиной, и вы, без сомнения, обладаете определённой гибкостью. Это очень важно. Мой отец был о вас, по-видимому, самого высокого мнения, а я привык полагаться на его суждения. Поэтому не думайте, пожалуйста, что я не одобряю ваших с Бойдом отношений.
– Спасибо, – сказала она, ожидая со стеснённым сердцем, когда он перейдёт к делу.
– У меня, как и у любого отца, большие планы относительно моих детей. Я думаю, что родители вообще к этому склонны. Не все мои планы осуществились. Признаюсь, до сих пор я часто бывал разочарован. Например, в вопросе о внуках. Уже долгое время Бенедикты живут в Аризоне, в этом доме, и я бы непременно хотел, чтобы семья существовала и далее. У вас есть какие-нибудь возражения против того, чтобы иметь детей?
Боже мой, подумала Одри, вот это уж действительно чересчур.
– Нет, никаких возражений. Я бы охотно стала матерью.
– Отлично, отлично. Современные девушки относятся к материнству по-разному. И ещё: жена Бойда должна будет приглашать и принимать много важных гостей. Но, я думаю, при вашем опыте работы «Гринспойнте» это не станет проблемой. Питер Соренсон заверил меня, что у вас природный талант к такого рода работе.
Глаза Одри расширились от удивления.
– Вы говорили обо мне с Питером?
– Я звонил сегодня в отель. Вас беспокоит, что я расспрашивал Питера о вас?
А если беспокоит? подумала она.
– Вы владелец отеля, мистер Бенедикт, а я в нём работаю. Вы совершенно вправе наводить обо мне справки.
– Вас, безусловно, порадует, что ваш шеф буквально рассыпался вам в похвалах.
– Нетрудно хорошо работать, если работа очень нравится!
– Да, это правда. Тем не менее хочу спросить вас, понравилась ли бы вам общественная жизнь?
– Общественная жизнь? – Одри показалось, что она ослышалась.
– Да. Мне бы хотелось, чтобы Бойд пошёл в политику.
– Он с этим согласен? – Одри ни разу не слышала от Бойда ничего подобного.
– Ну, мы этого подробно ещё не обсуждали, – признался Бук. – Но, когда время придёт, я уверен, с его стороны не будет никакого противодействия. Семья всегда функционировала как единое целое. Что хорошо для одного из нас, хорошо и для всей семьи. Брент и я едины во мнении, что у Бойда природный талант к политике. Со своим обаянием он может птицу выманить из ветвей, если захочет. Естественно, ему нужна подходящая жена. У вас есть красота и манеры, и вы умеете обращаться с важными людьми. В этом отношении у меня нет никаких опасений.
Для Одри понятие «общественная жизнь» означало только одно: публичность. Она почувствовала неприятный холодок в области спины.
– В данный момент, – продолжал Бук, – я планирую начало политической карьеры Бойда года через два. Сначала государственная служба. Какая конкретно, пока не знаю, но такая, которая позволит ему быть на виду. К тому же он носит громкое имя – и это поможет ему в короткий срок завоевать широкую
