Мир сновидений

Слабый свет вдали забрезжил.

Вдруг почуял Призрак Мрака,
как трепещет, бьется сердце,
за голову он схватился:
«Ты куда исчез, мой разум?»

Рисовались все ясное
неба край, лесные-дали,
день все ярче отражался
в самых мрачных закоулках,
били огненные стрелы
из растущего светила,
и, встречая их. светлела
темная душа ночная:
там заря вставала и небе,
как заря у тролля в сердце,
кантеле весны звенело
музыкой в душе у тролля
вот они сплелись, сливаясь,
засверкали общим светом.
общим звуком зазвучали,
в выси горние вознесся,
сквозь небесный свод девятый
над десятым светлым небом,
будто в дом родной вернулся,
под крыло Отца Вселенной,
в тихий отдых вечной Жизни,
в океан Любви безбрежной.

Пела ночь могучим хором,
вторил день многоголосо:
«Доброе во зле родится,
красота живет в уродстве,
низкое — ступень к вершине!»

Только люди говорили:
«Тролль несчастный обезумел,
он в плену навек у света —
мрака сын, рожденный ночью,
солнцу гимны распевает!»

Небо людям улыбалось.

Больше к троллю не вернулся
ледяной холодный разум,
умер следом за зимою,
улетел с бураном вместе,
растворился в жарком солнце,
в теплой Божьей благодати.

PIMEAN PETKKO

Tuo tuima Pimean peikko
tunsi auringon tulevan
Lapin tunturin laelle
keralla kevahan uuden.

Mietti murha mielessansa:
«Mina auringon tapankin,
sunnannen valonkin suuren
yon pyhan nimessa yhden,
sydan-yoni synkeinunan.»

Peikot paivytta vihaavat.

Tuli tunturin laelle
revontulten roihutessa,
naki taivahan palavan,
hyrahti hymyhyn huuli:
«On iloni isommat, onpa
riemuni remahtavammat
kuin juhlat valon jumalten,
pidot, laulut paivan lasten.»

Yo oli aava ymparilla.

Kimmelsi kitehet yossa
kuin kirot sydamen synkan,
meri vankui valkeana
niinkuin paatunut ajatus,
kohosi luminen korpi
maasta kuolon-mahtavasta