Владетель поставил бокал на стол. Обострившееся зрение позволяло мне видеть, что пальцы его дрожат. И вряд ли дрожь связана с переживаниями о том, как люди воспринимают его деяния.
– Кто я такой, чтобы судить о деяниях Владетеля, – спокойно сказал я, – кто бы ни был этот человек, я найду и убью его.
Владетель слушал, немного склонив голову на бок, что делало его похожим на большую птицу. Спокойно и удовлетворенно кивнул головой:
– Никогда не сомневался в твоей мудрости. Уверен, ты исполнишь свое предназначения. Да, да, у каждого из нас есть предназначение, даже у меня.
И тут случилось невероятное. Распахнулась дверь, очертания которой угадывались за столом Владетеля, и в кабинет вошла женщина. Та самая. Графиня Эделина Раона. Невообразимо прекрасная, в длинном обтягивающем платье из переливчатой ткани. Каждый ее шаг, каждое движение подчеркивало божественное совершенство фигуры. Владетель запнулся и оглянулся. Женщина, заметив присутствие постороннего в кабинете, остановилась и испуганно прижала руки к груди. Такой, знаете, трогательно- детский жест.
– Простите, Владетель, я думала… я не знала…
Я ожидал чего угодно, но только не того, что всемогущий повелитель Вселенной улыбнется, подойдет к женщине, бережно погладит тыльной стороной ладони по щеке и скажет голосом не просто спокойным, а я бы сказал ласковым, в котором доже я не смог уловить фальшивых нот:
– Ты не могла знать, прекрасная Эдель.
– Это моя вина… Я так хотела поскорее увидеть вас, Владетель. Мне уйти? – низкий грудной голос женщины не соответствовал хрупкой фигуре, и жил, казалось, отдельно от тела. Он струился как хмельной напиток, одурманивая, соблазняя и притягивая. Его хотелось слышать еще и еще.
– Останься. Мы уже закончили. У вас есть вопросы, гере Рюмпель?
– Нет, Владетель, – поклонился я.
– Превосходно. Вы отправляетесь завтра с утра.
– Нет, Владетель. Я отправляюсь немедленно.
– Хорошо. Все, что необходимо, предоставит Кантум, известный вам офицер Тайной Стражи. Ему можно доверять.
– Благодарю вас, Владетель.
– Ты можешь идти.
Я снова поклонился и направился к выходу. Мне не нужно было оборачиваться, чтобы почувствовать не только взгляд женщины, но и то, как она смотрит. И, клянусь, от этого взгляда лицо мое горело, словно обожженное летним полуденным солнцем.
XV
Хозяин отеля светился от счастья. Что было особенно удивительно в заведении, превращенном маленькую крепость. Следовало наоборот ожидать недовольства от того, что постоялец, пусть даже такой солидный, разгуливает по городу, да еще поздней ночью, когда в Шамроне идет настоящее сражение – доблестные легионы Владетеля вразумляют взбунтовавшуюся чернь. Впрочем, его радость имела вполне приземленное объяснение – оказывается, Кантум только что щедро заплатил за наше пребывание и добавил более чем солидную премию за неудобства.
Сам же гере подэкзекутор, хотя теперь я совсем не уверен, что это его настоящее звание, горел желанием оказать мне всяческое содействие. Но мне особой помощи не требовалось – достаточно небольшого мешочка со звонкими монетами. И амулет Убийцы. Серебряный медальон с изображением человеческого глаза, точнее почти человеческого – с узкой щелью вертикального зрачка. От охранной грамоты не раздумывая отказался – ни к чему она Убийце, идущему по следу. А вот коммерческая подорожная, дающая право на получение курьерской лошади с полной сбруей была кстати. Хотя… я чувствовал, что все это мне не понадобится. Сборы были недолгими, я собрал заплечный мешок, последний раз окинул взглядом номер и направился к выходу. Стоявший у дверей здоровенный парень из наемной охраны посторонился, освобождая проход.
В лицо вместо свежего воздуха ударил густой запах гари, такой сильный, что выскочивший на улицу Кантум закашлялся.
– Гере Рюмпель, настоятельно рекомендую вам воспользоваться экипажем, – сказал подэкзекьютор, прикрывая лицо рукавом, – посмотрите, что твориться!
– Благодарю вас, гере Кантум, я уж как-нибудь сам.
– Гере Рюмпель… я удивляюсь, неужели вам доставляет удовольствие преодолевать трудности? Возьмите экипаж, доедете с комфортом и удовольствие. Дорожная Стража разве что ручки целовать не будет, лучшие лошади на каждом перегоне. И нам спокойнее! Соглашайтесь, гере Рюмпель, соглашайтесь!
Я пожал плечами. Ну не объяснять же, что все мои действия диктуются только чутьем Убийцы, которое не просто говорит, а кричит не садиться в этот несчастный экипаж. Почему? Представления не имею! Знаю только, что только это чутье и путеводная звезда доведут меня до цели.
Я махнул рукой, повернулся и зашагал по темной улице. Кантум прокричал в след что-то неразборчивое, скорее всего прощание и добрые пожелания.
Город словно вымер. Ни огонька, ни звука с ближайших улиц, только отдаленный шум и зарево со стороны Шамрона. Минут через пятнадцать сзади послышался дробный стук копыт. Я прижался поближе к обочине – в темноте есть все шансы угодить под колеса. Экипаж, выскочивший из-за поворота, остановился прямо предо мной. Распахнулась дверца небольшой кабины, и знакомый женский голос произнес:
– Прошу вас, гере Рюмпель.
Я не колебался ни секунды.
При свете миниатюрного подвесного светильника лицо графини Эделины Раоны казалась еще прекраснее. Я почувствовал, как ее ладонь легла на мою руку. Кожа была мягкой и теплой, на пальцах, как ни странно, ни одного кольца.
– Гере Рюмпель… я правильно произнесла ваше имя? Маронские имена такие странные.
– Вы совершенно правильно назвали меня, леди, – мне доставило непонятное удовольствие назвать ее именно 'леди' – почти забытое обращение, принятое исключительно в отношении особ королевской крови. По улыбке графини я понял, что ей это также доставило удовольствие.
– Вы не представляете, как я рада, гере Рюмпель. Я так боялась доставить вам неудовольствие.
– Это удивительно, леди. Мы же с вами совершенно незнакомы.
– Да, да, не были знакомы. Но помните сегодня там – на площади. Мы несомненно нашли друг друга. Со мной никогда такого не происходило. Никогда. А с вами, гере Рюмпель?
Ее голос обвивался вокруг меня, лаская и подразнивая.
– Нет. Со мной такого тоже никогда не происходило.
Графиня тихо рассмеялась.
– Я была в этом уверена. Когда я узнала, что вы покидаете Столицу, то поняла, что обязана найти вас. Это правда, гере Рюмпель.
Ее пальцы нежно поглаживали мою ладонь, а голос перестал восприниматься как инструмент человеческой речи, а превратился в мелодию, исполняемую на неведомом инструменте. Я был готов слушать бесконечно.
Экипаж остановился. Графиня распахнула дверцу и выскользнула на улицу, и я без промедления последовал за ней.
Надо же! Графиня, безусловно, девушка смелая. Мы находились в Лунном Городе – крохотном районе Столицы, где располагались виллы людей из самого высшего общества. При таком количестве посторонних глаз, охраны и прислуги, нашу встречу невозможно сохранить в тайне. Впрочем… любовница Владетеля, а именно ею была леди Раона, находится под таким пристальным вниманием, что вполне возможно, что он уже информирован о нашей поездке.
