вья весьма тяжелое.
– Что прогнозируют врачи?
– Ничего утешительного. Мистер перенес два инфаркта,
да и другие болезни беспокоят его…
Замок «Бленем», окруженный парком, спланированным
в так называемом «природном стиле», был выполнен в са(
мых лучших традициях стиля барокко. Наум прошелся по
лабиринту парадных покоев и, конечно, зашел в маленькую
спальню, где более ста лет назад появился на свет легендар(
ный сэр Уинстон Черчилль. Время пролетело незаметно, и
Джон встретил его весьма взволнованно.
– Мистер Наум, мы можем опоздать к обеду! Миссис рас(
строится и будет очень сердиться. Кроме того, ожидается при(
езд старшего сына мистера Вольского - Бена с супругой Пэм.
К обеду они не опоздали, но Мерин не преминула заме(
тить, что нервничала по этому поводу, и, потому, у нее уже
начинает болеть голова. Когда Наум поднимался в свою ком(
нату, хозяйка дома весьма активно выговаривала Джону.
Стараясь быть точным, без нескольких минут два, Наум
спустился в столовую. В дверях стоял мужчина гренадерских
размеров; не нужно было быть прозорливым, чтобы увидеть
в нем копию Давида. Шумно, не по(английски, он привет(
ствовал Наума.
– Мы все с нетерпением ждали тебя! Отец просто ожил.
Жаль, что ты прилетел один. Без жены и детей.
Говорил он короткими, рублеными фразами, подтверждая
каждую кивком головы.
– Идем, кузен. Познакомлю тебя с Пэм и с нашим люби(
мым сорванцом. - У стены стояли женщина невысокого рос(
та и мальчик пяти(шести лет. Бен прижал обоих к себе: - Это
– моя Пэм. Она тоже рада тебе, кузен. А это… - Рука Бена
словно шляпа закрыла голову ребенка. - Это наш единствен(
ный внук, Давид. Давид, это твой дядя Наум. Из Москвы.
Если будешь серьезным мальчиком, поедем в Москву.
Наум обратил внимание на то, что Мерин с нетерпением
поглядывает на стенные часы и на Бена.
– Миссис Мерин, вы не будете возражать, если я сяду за
стол рядом с Беном?
– Конечно. Тем более, что мы опоздали на целых пять
минут.
Обед прошел оживленно. Бен задавал массу вопросов,
иногда сам отвечал на них, ел много и аппетитно. Мерин всем
своим видом выказывала недовольство, на что тот абсолют(
но не реагировал. Наум заметил, что уже несколько минут в
проеме двери стоит Джон: сначала он просто смотрел на Ме(
рин, затем подошел и сказал ей что(то на ухо.
– Я должна извиниться, и прошу закончить обед без меня.
Она буквально бросила салфетку на стол и быстрым шагом
вышла из комнаты. Казалось, никто, кроме Наума, не обра(
тил внимания на инцидент; за столом стало еще шумнее: Да(
вид стал просить такой же костюм как у Роберта, потом про(
сто залез к тому на колени, требуя подарить цепочку или
кольцо. За десертом Бен обратился к Науму:
– Если ничего не измениться, отец просил тебя зайти к
нему в кабинет. Я сообщу дополнительно. И еще просьба.
Могу ли я присутствовать при твоем рассказе?
– Безусловно. Даже лучше, что еще кто(то в семье будет
знать историю предков - Ваших дедушки и бабушки.
Часа через полтора они сидели в кабинете втроем, и Наум
продолжал свой рассказ. Он не торопился, иногда возвращал(
ся к уже описанным событиям, добавляя некоторые подроб(
ности, и, для большей объемности картины, вкрапливал со(
бытия политической жизни страны.
Давид слушал, не двигаясь, лишь глаза его то становились
грустными, то загорались неподдельным интересом, а време(
нами затуманивались, как будто он уходил в свои далекие
воспоминания. Бен не мог сидеть спокойно на одном месте,
но даже когда опускался в кресло, продолжали двигаться его
руки и ноги.
27
Рассказ подошел к событиям 1937 года, и Наум описал ви(
зит корреспондента с письмом Давида и гибелью того (как
«врага народа». Здесь старик поднял руку и, как будто обра(
щаясь только к самому себе, сказал:
– Мы все были опалены кострами: испанцы и республи(
канцы со всего мира, а для Ваших героев - еще и Сталин…
Они просидели около двух часов, и Джон увез Давида в
спальню. По предложению Бена они зашли в его комнату и
выпили по рюмке виски. Пэм с внуком вышли погулять в
парк, и Бен, извинившись, что отец по состоянию здоровья
не сможет передать первую часть рассказа Наума, попросил
вернуться к тем годам семейной истории.
Поднявшись к себе в комнату незадолго до ужина, Наум
увидел, что чьи(то руки навели полный порядок в его вещах:
чемодан разобран, вещи аккуратно повешены в шкаф или раз(
ложены по другим местам. После вечерней трапезы, сослав(
шись на усталость, он поднялся в свою комнату, включил те(
левизор и подсел к камину.
Утро выдалось на редкость ясным, но прохладным. За ночь
