ствие с кодексом чести, правильнее было бы сдать этих по(
донков карающим органам. Пойдем далее. Свои недостатки
мы выплескиваем на наших родных, близких и окружающих
либо неосознанно, случайно, либо заведомо предполагая их
негативные последствия. Я думаю, ты согласишься со мной,
что первая группа не представляет интереса для нас: ну ошиб(
лись, поняли и извинились, а вот представители второй - это
те, кто и нужны нам. Предположим, я знаком с женщиной,
которая в одиночку воспитывает сына твоих лет. Работает в
двух местах, выбиваясь из сил, а он - принимает это как дол(
жное и ничем не помогает. Твое мнение?
– Эгоист бессердечный!
– Но я не сказал главного! Мать категорически не хочет,
чтобы сын работал. Одна мечта у нее - сын должен стать ин(
женером. Изменилось твое мнение о молодом человеке или
нет?…
– Стоп. Мы договаривались не переходить на присутству(
ющих.
– Я не перешел границу, а лишь дал пищу для самоанализа.
– Лихо же вы подвели меня к луже!
– Ни в коем случае. Я стремился лишь к попытке показать
тебе важность самооценки.
– Спасибо за участие, но ваши примеры лишь частично
соответствуют нашей реальной ситуации, а точнее - отража(
ют следствие, но не причину. Мне понравился ваш подход к
проблеме оценки человеческих достоинств и недостатков и
логика построения доказательств. В порыве самокритики я
непременно использую их.
– Доброе утро, дядя, - приветствовал Наум, входя утром в
кабинет Давида. - Как вы себя чувствуете?
– Спасибо, сынок. Терпимо.
Возле кресла Давида, на столике, стояла шахматная доска
с расставленными фигурами - видимо, он изучал этюд или
решал задачу. Шахматы были настоящим произведением ис(
кусства: фигуры выточены из ценных пород дерева и инкру(
стированы металлом, доска выполнена под старинную шка(
тулку.
– Тебе понравились шахматы, сынок?… Это подарок мне
от одного друга, а изготовил их в единственном экземпляре
известный мастер из Бирмингема. Кстати, ты увлекаешься
шахматами?
– Да, немного.
– Что ж ты молчал? Мой постоянный «противник», - док(
тор Бэрри, бывает не часто, да и время у него есть не всегда.
Если ты иногда составишь мне партию, это будет просто ве(
ликолепно.
– Конечно, дядя, с большим удовольствием. Тем более что
вы, как и я, любите этюды и задачи.
– Договорились. Может быть, сегодня и начнем, а пока я
продолжу свою эпопею. Мы остановились на том, что я начал
учебу в Оксфорде. Должен тебе сказать, чувствовал я себя,
особенно первое время, белой вороной: во(первых, на моем
курсе учились только англичане - дети состоятельных роди(
телей, а я прибыл из далекой Аргентины. Во(вторых, это были
молодые люди семнадцати(девятнадцати лет, а мне было по(
чти двадцать три. Согласись, в таком возрасте это весьма су(
щественная разница, да и мой жизненный непростой опыт
еще больше отдалял от веселых и беззаботных студентов. Еще
одно обстоятельство исключало мое участие во внеклассных
мероприятиях, в том числе увеселительных встречах. Я уже
говорил тебе, что Розенблюм оплачивал только мою учебу, а
на проживание, еду, одежду, учебники и другие дела я должен
был сам зарабатывать. Где я только не подрабатывал: грузчи(
ком на доках Сент(Кэтрин, Уоппинга, Собачьего острова и
других, разносчиком на рынке Вентуорт(стрит и мойщиком
посуды в ресторанах и кафе, почтальоном… Были у меня кое(
какие сбережения: немного накопил работая в Буэнос(Айре(
се, и часть денег, что отец перевел в Аргентину перед моим
отплытием из Одессы. Если ты помнишь, половина из них
принадлежала твоему папе. Как ни старался я экономить,
58
деньги эти постепенно таяли. Кое(как мне удалось дотянуть
до окончания первого курса; Фаина просила приехать на ка(
никулы в Буэнос(Айрес, а Розенблюм соглашался оплатить
расходы, однако я, скрепя сердце, отказался: за лето должен
был заработать себе на элементарное существование. Что я
могу тебе сказать о моем дальнейшем житие(бытие… И на
второй год было не легче, разве что я привык к такому полу(
голодному состоянию. Вдобавок, мне приходили все более
грустные письма от моей невесты. Отвечал я ей часто, пытал(
ся успокоить, писал что люблю, скучаю и нужно потерпеть,
но это практически не помогало. До сих пор не знаю, что слу(
чилось в доме Розенблюма, но к концу второго года получил
письмо от Фаины со счастливым уведомлением о нашей
свадьбе через месяц; отец обещал решить все финансовые
проблемы. Конечно, я был счастлив, но и растерян: как смогу
содержать семью при моем бедственном положении? Свадь(
ба состоялась по всем еврейским законам - с раввином, ху(
