роль!» Но мы не знали. Мой попутчик вытащил откуда(то
из(под сидения два револьвера и один отдал мне. «Стрелять
только по моей команде», - прошептал он. Не скажу, что я
трус, но ощущение было весьма тревожное. В ночной мгле на
скале проявились силуэты нескольких человек с винтовка(
ми, направленными в нашу сторону. Нервы мои, я это хоро(
шо запомнил, готовы были сорваться в любую секунду, и па(
лец уже нажимал на курок, когда в темноте кто(то выругался:
«… да ведь это наши!» - нас обступили крестьяне. Рассказы(
вали, что караулят уже шестую ночь - им передали о наступ(
лении фашистов. На наш вопрос: «Где фронт?» они только
разводили руками - для них фронт был везде. Утром мы про(
должили поиски: снова горячая пустыня, посты и баррикады
крестьян с охотничьими ружьями и полное отсутствие ин(
формации как о Фаине, так и о положении в стране. Во мно(
гих пунктах, освобожденных отрядами Республиканской
армии, нам рассказывали о зверствах фашистов. Мальчик лет
семи(восьми, размазывая рукавом грязь и слезы по лицу,
всхлипывая, рассказывал, что его связанного отца бросили
под колеса грузовика, проехавшего по телу взад и вперед не(
сколько раз… Сынок, мне до сих пор снится весь этот кошмар:
немецкие и итальянские самолеты, бомбящие без разбору
жилые дома, дороги, колонны беженцев. В одной деревне я
увидел сцену, которую потом приходилось наблюдать много
раз: разбитые дом и сарай с мертвой коровой и теленком, дет(
ская коляска, выброшенная взрывной волной на дорогу, и
женщина, прижимающая к груди ребенка; иногда раненого, а
иногда - уже мертвого. В одной деревне, недалеко от Барсе(
лоны, нас приютили на ночь, кормили хлебом с молоком. В
комнату вошли несколько крестьян с ружьями и сели на пол
у стены. Когда мы уже закончили нашу нехитрую трапезу,
один из вошедших подсел к столу, облокотил ружье об угол и
спросил, умею ли я читать и писать, а затем объяснил: «Три
дня назад убили нашего командира, а он был единственным
грамотным в отряде. Теперь мы не можем ни прочесть прика(
зы, которые получаем, ни ответить, и не умеем читать карту.
Мы ждем нового командира». Все сводилось к тому - не со(
гласился бы я пока помочь им?… Я был не вправе отказать,
потому что эти люди каждый день стояли между жизнью и
смертью и делили всех остальных на тех, кто с ними, и тех,
кто против. За эти дни в Испании, проведенные в безнадеж(
ных поисках жены, я увидел слишком много боли, а она ро(
дила во мне комплекс протеста и ненависти. Уже почти не
оставалось надежды найти Фаину, дорогого моего человека.
Я чувствовал себя в двух измерениях: Англия, мои дети, мой
дом, и здесь - враг, причинивший мне столько страданий. И
эти люди, для которых не существовало выбора, только сво(
бода или смерть… Отряд был небольшой - тридцать пять че(
ловек, но только две винтовки, два револьвера и несколько
охотничьих ружей; и это все против танков, самолетов, и пу(
шек фашистов! Смелости крестьянам было не занимать, но
тактическим мышлением и организацией здесь и не пахло:
никакого понятия о принципах обороны, использования пре(
имущества рельефа местности, рассредоточения и так далее.
Да и откуда было им взяться, если еще несколько дней назад
они ловко владели лишь топором и сохой? Я тоже был далек
от военного искусства, но жизнь и потери быстро учат эле(
ментарным вещам. Мне пришлось пережить немало конф(
ликтных моментов, объясняя и уговаривая моих товарищей,
но, в конце концов, отряд стал менее уязвим и более опасен
для противника. Около двух месяцев мы сражались вместе,
и, честное слово, немало врагов полегло, пытаясь сломить
нашу оборону и прорваться к Барселоне. Когда же приехал
новый командир, мы уже мало походили на прежнее кресть(
янское ополчение: дисциплина, более хорошее вооружение
и даже одна пушка, отбитая у противника. Ехал я обратно, в
Барселону, на телеге, запряженной быками; далеко были вид(
ны товарищи, провожающие меня еще несколько километ(
65
ров пешком по пыльной дороге. И вновь я мотался по городу,
в надежде услышать хоть какое(нибудь упоминание о Фаи(
не, исколесил дороги до Сарагосы и далее. Последняя надеж(
да угасла, когда окольным путем получил ответ из английского
посольства, что за помощью она не обращалась. У меня были в
Англии сыновья, и я был обязан вернуться к ним живым…
Давид прервал свой рассказ. Судя по выражению его лица
и речи, четкой и колоритной, он был в состоянии продолжать
свой монолог, но Мерин настояла на принятии лекарств и
непродолжительном отдыхе.
– Обратная дорога была опасной, - продолжил Давид поз(
же, - но еще более тяжелой оказалась встреча с детьми. Они
уже были достаточно взрослыми, чтобы почувствовать всю
трагедию потери матери. Что было потом… Бесконечные се(
рые дни и вечера: работа(дом, дом(работа. Бизнес развивался
успешно, дети росли быстро, а душа моя старела еще быстрее.
Потом война подошла к нашему дому: немецкие самолеты
бомбили города, особенно пострадал Ковентри. Порты и су(
достроительные заводы по всей стране были разрушены по(
стоянными атаками. Война, естественно, отразилась и на
моей работе: нагрузки не было, появились финансовые про(
блемы, но, что оказалось не менее тяжким, так это состояние
моей нервной системы. Дети незаметно выросли - к концу
