Вероника, не привыкшая, чтобы с ней разговаривали в подобном тоне, от удивления лишь молча кивала.
– Тогда как же могло произойти, что именно этот мистер Тэйлор настаивает на любовном свидании, которое, как он уверяет, ему положено в качестве оплаченной услуги?
Вероника нервно сглотнула.
– Я… я не понимаю, мисс Лонг, – задыхаясь, сказала она, чтобы выиграть время.
– Ах, не понимаете? – Голос Ванессы дрожал от презрения. – Тогда я выражусь еще яснее. Мистер Тэйлор настаивает на том, чтобы за эти двести пятьдесят долларов переспать со мной. Отсюда я делаю вывод, что он совершенно точно информирован о сделке, которую вы с моей двуличной подругой хотели провернуть у меня за спиной.
– Со мной?! – Сара одним прыжком соскочила с кровати. – О нет, Вэнни, я не имею к этому никакого отношения.
– Ах, заткнись! – злобно рявкнула Ванесса. – Ты способна за сандвич продать даже родную бабушку.
– Фу, Ванесса! – Глаза Сары заблестели от слез. – Как ты можешь говорить подобные гадости? Мы знакомы с шести лет, даже живем вместе, и как же ты можешь заявлять, что я хотела тебя продать. О, Вэнни, я думала, что мы подруги, что ты должна меня знать.
– Вот именно, – с сарказмом откликнулась Ванесса. – Поэтому я и знаю, до чего ты прожорлива. Я бы ни за что не отправилась с тобой в пустыню без провизии.
Энтони хохотнул было над удачной, по его мнению, шуткой, но взгляд матери подсказал ему, что мнение это никто, кроме него, не разделяет. Он сразу умолк и втянул голову в плечи.
– Мисс Лонг, – обратилась к Ванессе Вероника, успевшая вернуть самообладание. – Я заверяю вас, что ни мисс Монтгомери, ни я не были заинтересованы в том, чтобы столь подлым образом обмануть вас. Напротив, единственное, в чем я на самом деле заинтересована, так это в том, чтобы Джеферсон никогда не узнал об этой истории. Я чрезвычайно дорожу его дружбой. То, что он узнал об этой… договоренности, наверняка испортит наши отношения, а как раз этого я хотела при всех обстоятельствах избежать.
Вероника бросила на Ванессу испытующий взгляд. Девушка явно немного успокоилась, с ней уже можно было разумно разговаривать. Вероника осторожно протянула руку и дотронулась до плеча Ванессы.
– Прошу вас поверить мне, мисс Лонг, – дружеским тоном сказала она. – Я совершенно точно ничего не говорила Джеферсону о вашем задании. Для меня просто непостижимо, как он мог об этом узнать.
Ванесса задумчиво нахмурилась. Она бы охотно поверила словам Вероники, но недавняя выходка Джеферсона не позволяла ей это сделать.
– Итак, соблюдение тайны с вашей стороны не вызывает сомнений, – вмешалась в разговор Сара. – Но мне хотелось бы подчеркнуть, что я тоже никому не проболталась.
Вероника опустилась на единственный уцелевший стул, который Ванесса не опрокинула в приступе бешенства, и утомленно прикрыла глаза.
– Кто сказал, что не сам мистер Тэйлор нанял Ванессу? – пристала к ней Сара, когда Вероника не отреагировала на ее слова. – Может, он на самом деле искал развлечений не слишком невинного свойства, а вы ему помогали?
Теперь уже Вероника не выдержала.
– Мисс Монтгомери! – Ее голос срывался от возмущения. – За кого вы меня принимаете? Мои уик-энды известны хоть и свободным, но приличным стилем, и ни один из моих гостей до сих пор не обнаруживал у себя в постели девочку по вызову. Это наглость – приписывать мне подобные поступки!
– Ба! – Ванесса презрительно фыркнула. – Это был бы не первый прием в Уайлдбиче, в котором принимают участие самые дорогие девушки, чтобы подсластить полную стрессов жизнь господ директоров.
– Но не у меня! – закричала Вероника. – Не в моем доме. Я не потерплю этих гнусных обвинений.
– А кто же, скажите пожалуйста, в таком случае проболтался? – осведомилась Сара, вздернув брови.
На какое-то время стало так тихо, что можно было услышать шум душа в соседней комнате. Когда Вероника нарушила тишину, ее голос ожесточился от затаенного гнева.
– Я это выясню, милые дамы. Правда, пока еще не знаю как, но можете не сомневаться. – Она встала и окинула Ванессу задумчивым взглядом. – Мне очень жаль, что в результате разглашения тайны вы подверглись оскорблению, мисс Лонг. Все, что я могу вам предложить в данный момент, это мое извинение – в надежде, что вы его примете.
– О'кей, – пробормотала Ванесса. Она повернулась и пошла к своей кровати. – Возможно, все это лишь результат общих пересудов. Кто-то краем уха услышал, другой подхватил, и пошло-поехало. Бла-бла-бла, дело известное. – Ванесса невесело засмеялась. – В любом случае, мне урок, чтобы никогда не впутываться в такие истории, – добавила она.
Вероника со вздохом кивнула.
– Да, это была дурацкая идея. А ведь всего полчаса назад я считала ее блестящей.
– Вероятно, кто-то из прислуги протрепался, – предположила Сара.
Вероника покачала головой.
– Кроме вас двоих знала только миссис Соммерсет, больше никто. Я вела дело совершенно секретно.
Энтони, до сих пор молча наслаждавшийся этой сценой, вдруг хихикнул.
– А про меня ты забыла, мама? Я тоже знал.
– Ты? – Вероника перевела взгляд на сына. – Неужели ты, недоумок, хочешь сказать, что я могла посвятить тебя в такие щекотливые обстоятельства?
Ах, как здорово! Наконец-то Энтони оказался в центре всеобщего интереса и смог досадить своей матери. Сколько лет он ждал этого триумфа, и вот он настал. Ура!
– Нет, рассказать ты мне ничего не рассказывала, – пояснил Энтони. – Но вела себя совсем не так осторожно, как тебе казалось. Я как раз стоял у двери в твой кабинет, когда ты разговаривала по телефону с мисс Монтгомери. Сара потребовала внести вполне определенные изменения в договор, и вы долго на эту тему дискутировали. Я слышал каждое слово.
– Энтони! – резким тоном приказала Вероника. – Будь любезен, пройди со мной в кабинет!
Только теперь Энтони сообразил, что сам себе выкопал яму. Его и без того невзрачная фигура совсем съежилась, и, втянув голову в плечи, он поплелся вслед за матерью.
– Бедный Тони, – прыснула Сара, когда за ними закрылась дверь.
Помириться с Сарой было для Ванессы нетрудно. Не слишком сложным оказалось и привести в порядок комнату, поскольку Вероника прислала на помощь одну из горничных. Но снова появиться перед Джеферсоном казалось Ванессе непосильным делом, как если бы от нее потребовали отнести на себе мельничный жернов из Уайлдбича в Лос-Анджелес.
Сначала она даже хотела сразу уехать, но Сара смогла ее под разными предлогами отговорить.
Поэтому около девяти часов вечера девушки опять отправились в сад.
Джеферсон угрюмо сидел на своем привычном месте и сделал вид, что не узнал Ванессу, когда та появилась на террасе.
Ни в этот вечер, ни на следующее утро они не обменялись ни словом, старались обходить друг друга стороной, но беспрерывно сталкивались во всех углах и закоулках дома, как это часто случается с одержимыми взаимной ненавистью людьми.
По крайней мере, Ванесса уговорила себя, что ненавидит Джеферсона. Всякий раз, когда они встречались и ее сердце начинало вдруг безрассудно колотиться, а глаза Джеферсона смотрели сквозь нее, она мысленно внушала себе, что он отвратителен, мерзок и совершенно невыносим. Но глупое сердце продолжало метаться в тоске, не слыша голоса рассудка.
И лишь в воскресенье вечером, когда первые гости начали садиться в свои лимузины, чтобы попасть на последний вертолет в Лос-Анджелес, Ванесса набралась изрядной храбрости и направилась к Джеферсону, сидящему, как обычно, у бассейна и потягивающему коктейль «гавайский закат».
