— Нет, черт побери, я уверен, что все так и было! — кричал он. — И хуже всего, что ничего бы не случилось, если бы мне удалось увидеться с матерью после смерти отца!
— Гейбриел, сейчас ни к чему упрекать себя…
— Упрекая себя, я хоть как-то спускаю пар. — Он начал мерить гостиную шагами. — Если это правда, а у меня все основания полагать, что так и есть, я собственными руками задушу Прескоттов!
— Вашей матушке не поможет выздороветь тот факт, что ее единственного сына посадят в тюрьму за убийство дяди и тетки, — тихо возразила Диана.
Глаза Гейбриела сверкнули злобой.
— Дело того стоит!
Подойдя к нему, она мягко положила руку ему на плечо:
— Вы и сами понимаете, что не стоит. — Она ласково улыбнулась ему. — Ведь вы очень любите свою матушку?
Он словно оцепенел, а потом воскликнул:
— Я всегда любил ее! — Он надменно выпятил подбородок, словно желая бросить вызов всякому, кто усомнится в его словах, всякому, кто напомнит, какую боль он причинил своим близким восемь лет назад.
Впрочем, Диана уже не сомневалась, что Гейбриел неповинен в тех прегрешениях, которые ему приписывают.
— Когда вы в следующий раз будете говорить с миссис Прескотт…
— Говорить? Нет! Я поступлю с ней отнюдь не так банально…
— Когда вы в следующий раз будете говорить с ней, — решительно повторила Диана, — заодно спросите, кто на самом деле был отцом ее ребенка.
Гейбриел замер на месте. Он не сводил с невесты пристального взгляда. Озадаченное выражение на его лице вскоре сменилось удивлением, перешедшим в недоверие.
— Уж не хотите ли вы сказать? Неужели вы думаете, что им был… Чарльз?!
Диана только улыбнулась в ответ:
— Ну да, я так думаю. Я, конечно, понимаю, что супруги, которые женились по расчету — как, например, Прескотты, — иногда живут дружно. Им дается достичь взаимного уважения… — Она надеялась, что таким же станет и ее брак с Гейбриелем — если не сейчас, то в будущем. — Но мне кается, что жена вашего дяди относится к мужу не просто с должным уважением. Она искренне любит его. Вспомните, ведь она и сама за ужином уверяла нас, что счастлива в браке.
— У меня есть все основания полагать, что так но и есть, — задумчиво произнес Гейбриел.
Диана слегка склонила голову:
— Моя тетя Хамфриз — кстати, она знакома и с вашей матушкой, и с вашим дядей Чарльзом, они встречались почти тридцать лет назад во время лондонских сезонов — сказала, что в молодости ваш дядя считался очаровательным негодяем. Конечно, ему было далеко до племянника, ставшего героем такого громкого скандала, — лукаво продолжала она. — И тем не менее его считали негодяем.
Гейбриел едва заметно просветлел.
— Жаль, что я не успел познакомиться с вашей тетушкой!
Диана весело рассмеялась:
— Вряд ли вы смогли бы переубедить ее!
— Да, наверное, — сухо ответил он и тут же посерьезнел. — Вы и в самом деле считаете, что восемь лет назад у Чарльза и Дженнифер была интрижка и она носила под сердцем его ребенка? Хуже того, они вдвоем замыслили опозорить меня! Дженнифер отлично понимала, что я откажусь признать ребенка, который никак не мог быть моим и конце концов отец от меня отречется, а Чарльзу заплатят за женитьбу на Дженнифер?
Диана бросила на него печальный взгляд:
— Я ничего не могу утверждать наверняка, но мне кажется, что ответы на ваши вопросы найти все- таки можно.
— Если окажется, что ваши подозрения справедливы, я голыми руками придушу их обоих…
— Гейбриел! Гейбриел, это ты, мой дорогой мальчик?
Услышав слабый, дрожащий голос из соседней комнаты, он застыл, точно громом пораженный. Глаза его широко и недоверчиво раскрылись, а лицо еще сильнее побледнело, когда он уловил ласку в голосе матери.
— Идите к ней, Гейбриел! — тихо приказала Диана. Сжав его руку в знак ободрения, она отошла от него.
— Пойдемте со мной! — попросил он.
Она покачала головой и улыбнулась:
— Я подожду вас в своей спальне; у вас с матушкой наверняка найдется о чем поговорить… Заходите ко мне в любое время. — Диана знала, что не сможет не то что уснуть — даже лечь в постель, не узнав, удалось ли Гейбриелу примириться с матерью после долгой и, как она теперь все больше убеждалась, ненужной разлуки. Хотя нежность в голосе Фелисити Фолкнер позволяла Диане надеяться, что примирение действительно состоится…
Глава 14
— Думаю, вы не удивитесь, если я скажу, что Дженнифер вскочила в карету и покинула Фолкнер- Мэнор с такой скоростью, как будто за ней черти гнались! — воскликнул Гейбриел два часа спустя, врываясь в спальню Дианы. Из одежды на нем по-прежнему были лишь рубашка, панталоны и сапоги, прическа совсем растрепалась, как будто он ерошил волосы пальцами.
В ожидании жениха Диана старалась занять себя чем-то полезным, как в свое время учила ее тетка, сначала она попробовала читать. Поняв, что ни одна захваченных с собой любимых книг не способна увлечь, ни отвлечь ее, она достала вышивание. В четвертый раз распоров неровные стежки, она отложила в сторону и корзинку с рукоделием. Ее мысли чувства были в таком беспорядке, что она никак не могла найти себе достойного занятия. Она начала расхаживать по комнате. А когда устала, села в кресло у камина и стала смотреть на огонь. Она гадала, что сейчас происходит у Гейбриела с матерью. И очень надеялась, что отношения матери и сына восстановятся. Ведь он так любит мать! Только бы они помирились… И ради Фелисити, и ради него самого. Постепенно мысли ее приняли иной оборот. Как примирение Гейбриела с матерью отразится на его отношениях с невестой? С самого начала Гейбриел с ней был совершенно честен. Унаследовав графский титул, он взвалил на свои плечи огромную ответственность — в том числе и за продолжение рода, графу нужна жена — хозяйка в его доме и мать его детей. Диана и ее сестры — дочери предыдущего графа, вот почему выбор Гейбриела сразу пал на них. Но если он помирится с матерью и растает ледяная броня, сковавшая его сердце, возможно, изменится его отношение к семье и браку. Возможно, он даже придет к выводу, что ему пока вообще не нужна жена.
Вести хозяйство в доме способна и мать. Кроме того, ему всего двадцать восемь лет; ему можно еще не торопиться с наследниками.
Диана медленно встала. Она убеждала себя, что должна сохранять хладнокровие, хотя ее терзали такие сомнения, что оставаться спокойной и невозмутимой становилось все труднее.
— Да, вы правы: я нисколько не удивилась.
Если Фелисити Фолкнер в разговоре с сыном подтвердила все их опасения, у Дженнифер Прескотт просто не оставалось иного выхода! Лгунья должна была бежать, и как можно скорее! Наверняка она стремилась побыстрее разыскать в Лондоне своего мужа. Дженнифер совсем не хотелось еще раз встречаться с Гейбриелом и нести наказание за свои грехи. В гневе Гейбриел в самом деле страшен, а Дженнифер, хоть и держится вызывающе и нахально, до него далеко!
— Надеюсь, вашей матушке уже лучше? — осведомилась Диана.
Выражение его лица сразу смягчилось, разгладились морщины, темно-синие глаза подобрели.
— Несколько минут назад она заснула — прямо посреди разговора, — хрипло ответил он.
