- Погоди! Ещё немного осталось. В принтере бумага закончилась, а здесь такое хитрое соединение…
- Сэм, завтра дорисуешь!
- Не, завтра я хочу уже опробовать…
Спорить с ним было бесполезно и библиотекарь дал нам ещё несколько минут.
Всю дорогу до дома Сэм повторял:
- Представляешь, на винтах! Я никогда бы не додумался. А рычаг!? Я и не знал, что можно всё рассчитать!
Он ещё что-то бормотал, потом спросил.
- А Флоренция это где?
- В Италии.
- Ты была там?
- Конечно! Я тебе столько об этом толковала!
Сэм вздохнул:
- А я думал, что это всё сказки...
Я даже остановилась:
- Ты считал, что я всё выдумала?!
- Не сердись, Софи. Просто я думал, что такого на самом деле не бывает. Когда океан светится. И летучих рыб. И говорящих дельфинов. То есть может оно всё, конечно, и есть, но это происходит с другими, а со мной уж точно никогда такого не будет.
- А ты хочешь?
Сэм взглянул на меня, и я изумилась серьёзности его глаз.
- Теперь хочу. Я теперь всё хочу.
Постепенно Сэм стал учиться лучше. Всё началось с его доклада о знаменитостях. Оказалось, что доклад нужно было подготовить о знаменитостях Америки, но Сэм с таким жаром стал доказывать, что Леонардо да Винчи родился слишком рано и ему просто не повезло родиться не в Штатах, а во Флоренции, что учительница умилилась и поставила ему А+.
А ещё через неделю он уже с пылом рассказывал мне:
- А ты знаешь, кто такой Сикорский?
- Это какой-то русский? Родственник ваш?
Сэм фыркнул.
- Родственник… Да это талантливый изобретатель вертолетов! Он узнал о Леонардо ещё в детстве, как я, и с тех пор загорелся идеей покорить небо.
- Ты тоже.
- Чего тоже? - не понял Сэм.
- Ты тоже талантливый. И ты - русский.
Сэм вздохнул.
- Да какой же я русский? Я даже языка не знаю.
Видимо, мои слова о том, что он талантливый, Сэм воспринял, как должное.
- У нас никто не знает, только отец. Да и он всего-навсего молиться, ругаться, да песни петь умеет, - продолжал Сэм.
Мы помолчали. Тишину нарушил снова Сэм.
- А я и, правда, хочу в небо. Очень хочу. У меня теперь есть мечта.
19. Валентинка
С этого дня и началось. Сэм постоянно что-то пилил, вырезал и соединял детали кусками добытой в Датч-Харборе проволоки. И ещё он постоянно что-то записывал на свои листочки. В конце концов я купила и подарила ему темно-синий блокнот. Он берег его и записывал туда только самое важное, продолжая всё записывать на листочки, скрепляя их всё той же проволокой. Какие то из листков он вырывал и нещадно выкидывал, на его место приходили новые и пачка с его записями пухла.
Вся эта возня с палками и проволокой могла отдалить нас с Сэмом, но в конце концов мы договорились, что я буду помогать ему в его безумствах. Поначалу Сэм очень ревностно относился к моей помощи. Ему казалось, что я буду над ним смеяться, называть дурачком или, что, по мнению Сэма, было ещё хуже, относиться скептически. Но мир техники мне был не знаком совершенно, поэтому в наших занятиях главенствовал Сэм. Поняв, что я не буду его критиковать, Сэм успокоился и даже начал командовать.
- Выше поднимай эту лопасть. Угол должен быть 45 градусов. Выше я сказал.
Если я роняла инструменты, то неизменно слышала:
- Вот безрукая!
Все конструкции Сэма мы собирали в том же ангаре, где стояла «Ника». Хотя мама с папой всё отмыли, там ещё очень пахло соляркой. Но, может быть, мне это только казалось. Папа и мама ремонтировали «Нику» каждый день. Мы с Сэмом торчали в ангаре, только если была плохая погода.
Папе явно нравились наши занятия, может быть потому, что я находилась рядом. Он помогал Сэму советами и даже отдал ему старый парус.
На день святого Валентина у меня случилось личное чудо: изогнутая сосна возле нашего дома вдруг в одну ночь расцвела розовыми сердцами. Всю ночь шел мокрый снег, ветер нещадно рвал их, но они стойко держались и радовали глаз. Что-то в этих сердечках показалось мне смутно знакомым, но утром было некогда об этом думать, я боялась опоздать в школу.
Весь день я парила, словно на крыльях, но никому не рассказывала о таком чуде. А потом случилось ещё одно. После уроков ко мне подошел Сэм и с видом шпиона сунул мне в руку свернутую трубочкой бумажку. Я поняла, что это что-то тайное, и только когда осталась одна, развернула её.
«София!
Может встретимся?
Буду ждать тебя на берегу за библиотекой.»
А внизу стояла подпись:
«Джей - Эйч»
А в самом конце было дописано торопливо и другими чернилами:
«16-00»
У меня подкосились ноги. Сколько же сейчас времени? До дома было далеко, и я боялась не успеть. Но раньше времени приходить на свидание тоже было не здорово. Или так можно? Я ничего не знала о свиданиях и о том, как там положено себя вести.
Неожиданно ко мне подскочил Сэм и затараторил громким шепотом.
- Прочитала? Пойдешь? Давай мне твою сумку, она тяжелая, будет мешать. Только не долго, а то замерзнешь. Где твои перчатки? Бери мои. Это если замерзнешь.
- Сэм… - я начала смутно догадываться, что Сэм и эта записка имеют что-то общее. И я спросила прямо:
- Это ты устроил?
- Что?
- Это свидание.
Сэм был спокоен и деловит.
- Конечно я. Джей-Эйч, то есть твой Джастин никогда бы сам не догадался.
- Зачем ты… - я не договорила, из глаз у меня брызнули слезы. Мне было обидно, что свидание устроил Сэм, а не сам Джастин.
- Чего же ты ревешь, глупая девчонка? Ты ему нравишься, я узнавал. Сегодня день святого Валентина и у тебя будет самое настоящее свидание. С настоящим парнем.
Сэм вытер мне слезы и промокнул платком нос.
