один из бывших моих больных переведен в поносные, за заставой, я пошла его проведать, и он еще жив, благодаря Бога, но очень слаб. Возвратясь, я послала ему капли, которыми уже одного вылечила, и сегодня в двенадцать часов сама ходила к нему и еще давала лекарства. Дай Бог, чтобы мне его поправить! Это бывший крестьянин Павла Алекс. Теплова, и когда он служил в военной службе, этот Филипп Емельянов был при нем. Он просил уведомить об нем жену и барина, который обещал ему иногда высылать денег. Попроси Мишеля написать к Григ. Алекс, может быть, он скажет брату, и тот исполнит обещание. Адрес его: Полевой Артиллерийской Бригады № 3 легкой батареи, в Симферополь. Он этим сделает доброе дело, а если Емельянов умрет, я тотчас уведомлю.
Сегодня отправляла десять человек в транспорт еще нисколько не оправившихся, так что их на руках выносили, и эти несчастные должны переносить жар и тряску телеги, чтобы только очистить места вновь прибывшим. Теперь дело, кажется, идет к концу. С 5-го на 6-е, от трех часов ночи до девяти вечера, они делали решительный приступ и с моря и с суши, и отовсюду были опрокинуты совершенно! Так что, если Господь поможет, все надеются, что это последнее отчаянное усилие. Известие это сегодня прислал к губернатору генерал Коцебу и обещал вечером еще прислать фельдъегеря. Дело было страшное, много убитых и раненых, а главное, взятых в плен. Вчера, кроме наших четырехсот, привезли сюда раненых неприятелей. Говорят, что невозможно описать этих ужасов, какие у них раны! Наши просто колотят их каменьями! 10!/2 часов вечера. Справила свои дела в больнице, отнесла лекарство и сахару бедному Емельянову. Возвратясь, немного пела с моей хозяйкой: она поет очень порядочно. Потом пришел доктор и мы отправились к нашей больной. Он прописал ей лекарство, и, кажется, есть надежда. Помоги Господи!..
8-го июня. Утром, кончив свои занятия, которые теперь не трудны, потому что всех больных тринадцать человек (завтра ожидаем новых), я отправилась с хозяином в его экипаже, завезла его в Палату, а сама, заказав в аптеке два пузырька капель, поехала в Комитет получать припасы. Что ни говори, а дай Бог здоровья Николаю Ивановичу Гречу и Александру Ив. Казначееву, что они познакомили меня с Владиславом Максимовичем. От этого и мне не дурно, и больным моим очень хорошо. Даже хорошо и другим: зная, что у меня всего довольно, многие, встречая меня на улице, просили хинных порошков и тильмановых капель. А многим я носила в другие больницы и раздавала. Мне все дают, что я ни потребую, и от этого моим больным лучше всех. После обеда поехала на дачу к Княжевичам; была ими принята как родная! Я у них отдыхаю и телом и душою. Вот есть у меня к тебе просьба, мой милый стихотворец: Мария Ивановна и Владислав Максимович всегда восхищаются твоими стихами и слушают их с умилением. Если б тебе пришло вдохновение написать что-нибудь для них, разумеется, от моего имени. Его зовут Владимиром, но покойный отец желал, чтобы его звали Владиславом, а этого имени и в святцах нет. Мария Ивановна именинница
15-го июля. Это день, в который я назначила окончить мои дела и выехать. Но Мария Ивановна убедительно просит провести этот день у нее, а выехать утром 23-го. Также просила непременно быть 15- го. Вот если бы ты, голубчик мой, понатужился, поскорей написал и прислал ко мне, то этим бы я их очень обрадовала. Он человек всеми уважаемый и единственный вполне благонамеренный, добрый и благородный. Она — простая и любящая женщина. Провожу у них несколько часов с удовольствием. Что это за места — диво! Каждый раз я с новым наслаждением любуюсь ими и благодарю Бога, что он дал мне возможность видеть это величие природы! Приехав, навестила своих больных и Еропквскую. Все, по милости Божией, хорошо и благополучно.
