вопросов, потому, что хочу быть уверен, что мою спину прикрывают надёжные люди. Вопросы есть?
— Никак нет! — прогрохотал строй.
— Р-разойдись!
Но никто не разошёлся. Зато в отсек влетели те же сапёры, похоже, так и не успевшие снять скафандры:
— Где?
— Вот! — капитан протянул им предполагаемую бомбу.
Один, помоложе, взял её, осторожно, двумя руками, другой поводил над чемоданчиком сканером, поглядывая на его экран. И сразу же схватился за коммуникатор:
— Господин генерал! Похоже, антипротонное взрывное устройство! Нет, не муляж.
— Я тут! — в отсек, пряча в карман коммуникатор, влетел генерал Шутов. — Какие будут предложения? — генерал махнул рукой 'отставить!' майору Стрижакову, открывшему рот, чтобы проорать что-нибудь вроде 'экипаж, смирно!'
Кондратенко, кстати, и не подумал подать какую-нибудь команду.
— Лучше всего сделать так, — ответил генералу пожилой сапёр, — я леплю сюда кусок пластида с детонатором и таймером, сажусь в открытый скутер и набираю скорость где-нибудь километр в секунду относительно станции. Отпускаю коробочку в свободный полёт, а сам возвращаюсь. Через 10–15 минут она улетит достаточно далеко. Пластид взрывается, нарушает схему. В назначенную минуту все зажмуриваются, вспышка, и нет проблем! Только предупредить все суда, чтобы освободили этот сектор.
— Так и сделаем, — ответил Шутов и достал переговорник, — срочно приготовить открытый скутер!
— Секунду, господин генерал, что-то не так! — пожилой сапёр, водивший над бомбой уже другим сканером, призадумался, затем осторожно открыл крышку, (дружный вздох) полез внутрь и щёлкнул тумблёром.
Огромным усилием воли капитан заставил себя не мигнуть. Вот ещё! На глазах у экипажа?
— Господин генерал! — повеселевший сапёр обернулся к начальству – бомба обезврежена!
— Так это не антипротонная…
— Никак нет! Это новый тип – глюооный деструктор. Конструкция схожая, поэтому я чуть было не ошибся. Но тут нет побочного излучения, как у антипротонной и её, вдобавок, можно просто выключить. Желаете полюбопытствовать? — и сапёр сделал приглашающий жест генералу Шутову и полковнику Кондратенко.
Полковник заглянул сапёру через плечо:
— Действительно, похоже! И что, она мощнее?
— Не мощнее, а действует по-другому: не взрывается, но всё в её радиусе действия спекается в один комок без особых эффектов.
Кондратенко понимающе кивнул:
— Как в неисправном глюонном реакторе!
— Именно!
Генерал же особого любопытства не проявил:
— Пётр Игнатьевич, пиши подробный рапорт. Полковник Кондратенко!
— Я!
— Это, — генерал указал на вскрытые коробки, — как я понимаю, сегодняшняя продовольственная поставка?
— Так точно!
— Хорошо! Жду у себя в кабинете через сорок минут! Распорядитесь проверить на всякий случай 'Меч', вдруг ещё где-нибудь…
— Есть!
— Экипаж! — гаркнул Кондратенко, вслед покидающему шлюз начальству.
— Вольно! — донеслось из коридора.
Сматывающий шнуры сканеров пожилой сапёр повернулся к капитану:
— Сколько мы не виделись, Василий Петрович?
— С прошлой бомбы, Пётр Игнатьевич.
— Точно, лет одиннадцать уже… твоего 'Охотника' тогда под ручки приволокли на Базу, поджаренного.
— Недожаренного!
— Да, да! Тебя, я смотрю, уже полковником кличут!
— Родина приказала!
— Естественно! Ну, служи, Мастер, чистого тебе пространства!
— Спасибо! И тебе успехов, сапёр.
— Успехи не помешают! Я тебе напарника оставлю, пусть полазит с миноискателем.
— Хорошо.
— Ну, пока!
— Пока, сапёр!
Пётр Игнатьевич удалился. Майор Стрижаков, да и весь экипаж, не вымолвив ни слова, смотрели на командира.
— Заснули, добры молодцы? Майор, выделите двоих для сопровождения сапёра. Начните с продуктового склада. Один человек – вот, вы – пойдёте со мной на 'Охотник', поможете перетащить вещи. Вы кошек не боитесь? Отлично! Да, и уберите, наконец, этот пояс Койпера из шлюза! — капитан указал на начинающие таять овощные брикеты, разлетевшиеся из распотрошённых коробок и парящие по всему помещению.
Последующие двое суток были заполнены заседаниями, малоприятными допросами в службе безопасности, изучением документации по проекту, носившему двусмысленное название 'Дальняя дорога'. И основательным знакомством с 'Мечом', который как оказалось, почти не отличался по устройству от своей базовой модели – 'Охотника'. Кроме, конечно того, что в отличие от прототипа, был вооружён боевыми лазерами и антипротонными излучателями. Мощная радиоустановка позволяла, по уверениям учёных, поддерживать радиосвязь с Базой, даже находясь в тоннеле. Впрочем, для этого был необходим ретранслятор, 'висящий' прямо около его устья.
На одном из заседаний, посвящённых будущей миссии, генерал Шутов доложил об итогах расследования, проведённого СБ по факту саботажа. Были установлены, как минимум, два человека причастных к происшествию.
Один из них – улыбчивый майор Шаповалов, при попытке задержания был найден застрелившимся из табельного оружия в своей каюте. Рядом с ним были обнаружены клочки предсмертной записки с самым банальным содержанием:
'…меня шантажировал… в лицо не видел… простите…'.
Другой – отставший по причине болезни от своего рейса на круизном лайнере 'Пегас', подданный Евросоюза Матиуш Ульм, снимавший каюту как раз в той части станции, откуда исходил сигнал, управляющий роботом. Прямых доказательств его вины не нашлось, но зато косвенные имелись. Память его портативного компа была девственно пуста, если там и были раньше программы управления роботом, то у господина Ульма было достаточно времени, чтобы несколько раз переформатировать диск. Кроме того, в утилизаторе третьей жилой зоны был обнаружен приведённый в негодность мощный радиомодем. Эксперты утверждали, что он вполне пригоден для дистанционного контроля. Вдобавок, на подошвах подозреваемого были обнаружены осколки пластмассы, совпадающие по составу с той, что служила корпусом модему.
Когда всё это было предъявлено задержанному, тот не смущаясь, заявил, что ничего пояснить не может, кроме того, что случайно переформатировал свой компьютер, поскольку слабо в них разбирается. Относительно осколков на подошвах, г. Ульм пояснил, что неоднократно заходил в комнату утилизации, чтобы выкинуть мусор, где возможно и наступил на какие-нибудь осколки.
И вообще, он ждет, не дождётся, когда появится возможность вернуться на Землю, к своему бизнесу, поскольку космосом уже сыт по горло.
