— Боже мой! Кот! — воскликнул заглянувший в каюту отец, — какой красавец! А у меня ведь тоже остался на Земле кот, только сиамский. Я звал его Саймон! Мы с ним были большие друзья…
— А почему ты мне никогда о нём не рассказывал?
— Не знаю, дочка…. Забыл, наверно.
— Зато мама тебе сказку рассказывала про кота и лису, не помнишь что ли? — вступила в разговор подошедшая бабушка.
— Помню…. только я их как-то иначе себе представляла! — ответила немного смущённая Тамара.
Гости и гостеприимный хозяин набились в небольшую капитанскую каюту. Кот перекочевал с диванчика на колени Василию и удобно на них устроился, хотя и поглядывал на носителей чужих запахов определённо с осуждением. Тамара присела рядом с отцом и приготовилась послушать, можно сказать, исторические переговоры.
Она оказалась напротив капитана, и можно было, протянув руку погладить недовольного вторжением Маркиза. Тот нисколько не возражал.
Тамара попыталась вникнуть в суть интересного разговора, но мысли почему-то путались, бас отца смешивался с бабушкиным голосом…. И только кот смотрел на неё своими внимательными, зелёными глазами и тоже что-то негромко говорил.
'Странно, – подумала девушка, — я и не думала, что он умеет разговаривать. Нужно попросить Василия тоже привезти мне с Земли кота. Будем с ним беседовать, на охоту вместе ходить…'
Маркиз уже не лежал на капитанских коленях, а пробирался впереди неё по еле заметной лесной тропинке, часто пропадая из видимости под широкими листьями кустарников, а рядом с ним шла ещё и лиса, только разглядеть её было почему-то трудно…'
— Капитан! Кажется, девочка больна! — разбудил прильнувшую к отцовскому плечу юную охотницу голос Маруси. — Она очень яркая в инфракрасном свете!
Прохладная ладонь бабушки легла ей на лоб:
— Василий Петрович! У неё температура. Тома, как ты себя чувствуешь?
— Хорошо, ба! Только спать хочется и горло…
— Лейтенант Бауэр! Срочно к каюте капитана. Тамара заболела! — произнёс в пространство Василий.
'Оказывается, он Василий Петрович! А я то, невежа…' — вяло подумала Тамара.
— Есть, капитан!
Буквально через несколько секунд открылась дверь, и в проёме появился озабоченный доктор. Он тоже первым делом пощупал лоб пациентки, присвистнул и скомандовал:
— В медотсек!
Отец и бабушка подняли Тамару, она сделала пару шагов на ватных ногах и привалилась к врачу.
— Идти сможешь? — спросил он.
Тамара кивнула, и они двинулись по коридору, сопровождаемые встревоженными взглядами капитана, отца и бабушки. Бабушка, вроде, хотела пойти и помочь чём-нибудь, но капитан сказал, что нужды никакой нет, Володя Бауэр справится. Медотсек оказался небольшой каютой, около стены, которой имелась удобная кушетка.
— Ложись, только куртку сними! — скомандовал Бауэр.
Докторов нужно слушаться, это Тамаре было давно известно. Она, поёживаясь от прохлады, сняла куртку и осталась в тёмно-зелёной форменной маечке. И завалилась на мягкую кушетку, над которой торчали из стены какие-то блестящие штуковины. Доктор Бауэр поколдовал над своими приборами, а дальше началось обычное, врачебное: 'Тут болит? А так? Подыши, — не дыши!' При этом он прикладывал к её груди в разных местах какой-то цилиндр на проводах, слушал доносящиеся из стены звуки, потом попросил перевернуться на живот и приложил цилиндр к спине. Потом снова перевернул на спину и пощупал живот тёплыми, сильными пальцами. Затем последовало: 'Вытяни руки, не дыши!'
Доктор нажал какую-то кнопку, и из стены вылез лист бумаги с цветным рисунком. Изучению этого рисунка доктор посвятил ещё минуту.
Тамара, немного разошедшаяся после того, как задремала в каюте, чувствовала себя не вполне удобно: столько хлопот доставила тем, что умудрилась не вовремя заболеть! Она осмотрела медотсек и заметила за прозрачной дверью в стене, ведущей в соседнюю каюту, какое-то сооружение. Любопытство взяло верх, и она спросила, указав направление пальцем:
— А там что, доктор?
— Там операционная.
— А у нас доктора тоже операции делать умеют!
— И какие же? — заинтересовался Бауэр, сложив лист и отвернувшись от экрана компа.
— Ну, разные…. Переломы лечат, вывихи, если кого ранило… Питеру, вот, аппендицит резали.
— А анестезия?
— Что?
— Как-нибудь обезболивали?
— Конечно! Растолкли в миске эфирных орешков, завернули в тряпку и положили ему на лицо. Он сразу и заснул. И ничего не чувствовал. Потом проснулся, живот уже зашили, а он всё проспал.
— Что там с Тамарой, лейтенант? — раздался с потолка голос капитана.
— Острая респираторная вирусная инфекция, капитан! Полагаю, из-за контакта с нами. Колония была изолирована 30 лет и…
— Понятно, понятно! Что думаешь делать?
— Лечить будем. До завтра полежит в изоляторе. Кроме того, всем, кто приехал, необходимо срочно сделать прививки, а то будут ещё заболевшие.
— Тебе помощь нужна?
— Сам справлюсь, Василий Петрович. Сейчас подготовлю 'коктейль' и приду.
— Ну, хорошо! Тамара, как себя чувствуешь?
— Нормально, Василий Петрович, — ответила Тамара, чувствуя неловкость оттого, что до сих пор называла пожилого уже капитана просто Василием.
— Хорошо, отдыхай! Привет тебе от папы и бабушки.
— Спасибо…
Связь отключилась. Доктор меж тем закончил звенеть какими-то стекляшками и повернулся к Тамаре, держа в руках что-то вроде маленького блестящего пистолета:
— Ты уколов не боишься?
— Не знаю, мне уколов ещё не делали, то есть, кажется, в детстве…
— Тогда подставь плечо.
Смазав предплечье чем-то холодным и пахучим, Бауэр приставил к нему 'пистолет' и нажал кнопку. Приборчик звонко щёлкнул, пшакнул и на этом 'укол' закончился. Правда плечо зачесалось, но чесать его доктор запретил, сказал 'сейчас пройдёт'. Потом он помог Тамаре подняться, и проводил её в 'изолятор' — маленькую комнатку с двумя постелями, указал на одну из них, протянул пакет и сказал:
— Переоденься и ложись.
А когда девушка послушно потянула через голову майку, тут же поспешно удалился, захлопнув за собой дверь.
— Чего это он? — вслух удивилась Тамара, а с потолка ей ответила вездесущая Маруся:
— Просто он тебя стесняется!
— Меня?
— Понимаешь, он хороший и опытный врач. Но он всегда лечил только парней, девушки ему как-то не попадались. В космосе их вообще не очень много. Поэтому, с тобой он чувствует себя неловко, но пытается это скрыть.
— А! — Тамара уже заинтересовалась длинным белым платьем, извлечённым из пакета:
— А это что?
— Это рубашка, надевай её, не мёрзни. Больным полагается такая форма одежды. Туалет, если
