– Откуда у вас можно позвонить?
Это не диагноз!
– Сюда. – Я показал.
– Доктор, – спросила Нонна, – что с ней?
Он молча прошел в прихожую, прикрыл дверь. По телефону говорил еле слышно. Не разобрать! Вышел:
– Сейчас ее заберут.
– Доктор! Но что с ней?
– Узелковый цирроз. В самой… серьезной стадии. – И – к ней: – Ну что, милая, ты не знала? Обманула? Кого?
Вышел мыть руки.
Санитары, матерясь, с трудом разворачивали носилки в этом хлеву. Так и не прибрались. Отвлекались все время.
– Папа! Ведь я не умру? – Настька схватилась за мою руку.
Со шкафа (санитары задели) шлепнулась ее фотография: в школу пошла!
– Папа! Не отдавай меня!
– Ну что ты, Настька! Везти-то всего через двор!
– В нашу больницу! – радостно Нонна добавила.
Носилки на колесах заняли весь лифт – санитары еле воткнулись.
– В реанимацию, – сказал врач, уже местный. – Едет только мать.
Настиного лица я больше не видел. Только пятки ее.
Ходил по заливу. Багровая полоса. Черная церковь в полнеба.
Когда вернулся, Нонна уже пришла. Сидела какая-то растерянная.
– Ну что? – спросил я, шмыгая носом (с холода в тепло). – Ты как-то быстро.
– Сидела, за руку ее держала. Рассказывала, как мы “к бабы Любы” летом поедем. Почему-то это ее интересовало больше всего. “Дг?” – сказала ей. Отозвалась: “Дг…”
– Потом?
– Потом санитар пришел. Или врач. Взял ее на руки и унес. А наши руки… разнялись.
– Унес? Почему?
– Не знаю, – пожала плечом. – Может, каталки не было?
– И что?
– Долго ждала… или мне так показалось. Потом он обратно ее принес. Уложил. Она вроде как без сознания была. Стала ей говорить, как мы любим ее. Она вдруг вздохнула и отвернулась к стене…
– И что?
– Доктор взял меня за плечо. Сказал: “Идите. Дайте ей спокойно…”
– …Поспать?
Нонна покачала головой:
– Нет…
Утро было солнечное, яркое. Умылись, вышли.
Нонна ликовала.
– Хорошо все-таки, что в больницу устроили ее. И так близко!
– Может, в булочную сходим? – буркнул Колька. – Чего-нибудь купим ей?
– Да не надо пока.
Но зашли все-таки. Не хотелось спешить.
Больница была солнечная, какая-то оживленная. Встречи. Разговоры. Воскресенье.
Купили целлофановые синие тапочки, долго натягивали. К окошку справочной подошли:
– Мы к Поповой, Анастасии.
Дежурная глянула на нас как-то странно:
– Сейчас к вам выйдет врач.
Ждали долго. Не хотелось говорить. Вышел не врач, а врачиха.
– Вы к Поповой?
– Да, – выступил я.
