выдалась трудной, скачка — утомительной, но никого из братьев трудности не страшили. Ведь их час был уже так близок!
Всадник въехал в монастырские ворота, спешился и направился прямо в зал для аудиенций. Настоятель уже был там и дожидался его прихода — вождя движения и впрямь ничто не могло застать врасплох!
— Здравствуй, Иксор. У тебя новости от Хакона?
Голос настоятеля был слаб и тонок, лицо бледно, но в серых глазах горел неукротимый огонь.
Иксор кивнул:
— И хорошие новости, мой господин. Ярлас уже почти завершил приготовления. Войска выступят через два месяца.
— И он по-прежнему ни о чем не догадывается?
— Нет. Он одержим алчностью. Он принимает нашу помощь, не задумываясь о том, какой ценой за нее придется платить.
Настоятель одобрительно кивнул:
— А Монфор?
— Все еще убежден в том, что угроза его власти носит сугубо политический характер, — доложил Иксор. — Что война затронет интересы только людей.
— Тогда они оба станут нашей законной добычей, — заключил настоятель. — Сколько же человеческих жизней прождал я заключения и выполнения договора!
Монах и настоятель обменялись медленными улыбками.
— Наш час настал, — тихо проговорил Иксор.
После столетий ожидания так часто повторяемый обет наконец-то перестал звучать пустыми словами.
Глава 49
Из-за двери вновь просочился мутный свет лампы, но на этот раз, понял Гален, ожидается нечто новое. Возможно, в здешнем мраке у него обострился слух, раз уж не было никакого толку от зрения, и теперь он расслышал дробь шагов, не похожую на обычный стук сапог. А возможно, уловил некий новый запах. Но в его душе уже не оставалось места надежде. Он сидел, скорчившись, в углу, сидел дрожа и наполовину сходя с ума в ожидании пищи, представлявшей для него единственную связь с внешним миром.
Шаги замерли перед его дверью, и Галену послышался тяжкий вздох. Затем раздался осторожный скрип ключа в замке, словно тому, кто находился за дверью, хотелось отпереть ее как можно тише. Безразличие наконец покинуло Галена, он поднялся на ноги, чуть не пооскользнувшись на грязном полу, и неуверенно приблизился к двери.
— Поговорите со мной! — закричал он. — Пожалуйста! Что я такое…
Ему не дали договорить; из-за двери раздалось злобное шипение:
— Тсс! Тихо…
Гален умолк, не зная, что и думать. Обеими руками он припал к сырой древесине двери. Он слушал, как один за другим медленно отпирают замки и запоры, и вот наконец в замке провернулся последний ключ. Дверь отворилась — и, ослепленный светом лампы, Гален едва не вывалился наружу.
— Пошли! Живо! — шепнули ему.
Гален неуверенно шагнул вперед; кто-то туманный приблизился, подхватил и поддержал его.
— Что они с тобой сделали… — донесся до его слуха испуганный голос.
Гален с трудом узнал его.
— Бет? — по-прежнему полуослепший, выдохнул он.
— Да. — Голос ее звучал сухо. — И времени у нас нет. Пошли же!
Она крепко взяла его под руку и повела по темному коридору, потом вверх по лестнице. Еще один темный туннель, еще одна лестница. Оказавшись уже почти наверху, она пригасила лампу и шепнула Галену:
— А теперь тихо!
Они пошли дальше, Гален — практически на ощупь, слепота вновь накатила на него. Миновали спящего стражника, чудовищно заскрипевшую дверь и выбрались на покрытый ночной тьмой двор. Гален глубоко вздохнул, свежий воздух показался ему крепче забористого вина, потом осмотрелся по сторонам: замок, звездное небо над головой, девушка, по-прежнему держащая его под руку.
— На конюшню, — выдохнула Бет.
— Но моих вещей там уже нет, — ответил сбитый с толку Гален.
— Знаю, — нетерпеливо перебила Бет. — Я смотрела. Пошли же!
Она помогла ему пробежать залитый лунным светом двор, обнимая его каждый раз, когда он спотыкался, и провела в пустое стойло. Раздела его догола и вытерла дочиста свежим сеном. Заставив его замереть, острым ножом сбрила с его щек юношеский пушок. Гален был слишком слаб, слишком счастлив и слишком удивлен, чтобы задавать какие бы то ни было вопросы, но когда она достала платье служанки, велела юноше облачиться в наряд и сама надела ему на голову женский чепец, он волей-неволей заговорил:
— Что все это значит?
— Тебе надо переодеться — иначе тебя ни за что отсюда не выпустят, — фыркнула Бет. — Вот, выпей. — Она сунула Галену в руки фляжку, и тот, подчиняясь, отхлебнул чего-то обжигающе-крепкого. Тут же поперхнулся, на глазах у него выступили слезы. На мгновение у парня закружилась голова. — Хватит с тебя, — рассмеялась Бет и, отобрав у него фляжку, сама сделала добрый глоток.
Потом она побрызгала спиртным на одежду и себе, и Галену.
Подойдя к двери, Бет осторожно выглянула наружу.
— Все спокойно, — шепнула она, жестом подозвав к себе Галена.
Юноша подошел, они с Бет взялись за руки.
— А теперь пой, — приказала Бет.
— Что?
— Пой. Мы с тобой — две подружки, решившие скоротать вечерок в городе.
Затянув что-то душещипательное, она решительно направилась в сторону главных ворот. При этом она чуть ли не силой волокла за собой Галена. Краем глаза он видел, что стражники уже наблюдают за их «подгулявшей» парочкой, и подумал, что Бет, должно быть, просто сошла с ума. «Все равно слишком поздно», — мысленно внушал он себе: уклониться от задуманного было уже невозможно. Хочет он того или нет, приходилось подчиняться безрассудной девице. И Гален не в лад принялся подпевать, с трудом вспоминая слова.
— Пой потоньше, — прошипела Бет.
— Что?
— Голос! Ты ведь девица.
Гален после таких инструкций запел и вовсе невероятным фальцетом, и стражники со смехом встретили неумелых певуний. Когда они вплотную подошли к воротам, Гален скромно потупился.
— Твоя подружка уже хороша, — заметил, обратившись к Бет, один из стражников.
— Ага, — весело отозвалась Бет. — Вот повезет нынче какому-то парню. Жаль, ты на посту.
— Меня сменят через час, — с надеждой вскинулся стражник.
— Поздно, дружок. К тому времени мы отловим другую рыбку.
Бет протиснулась мимо стражников и проволокла за собой Галена — и вот уже они по другую сторону крепостной стены. Свобода! Галену хотелось пуститься в пляс, он чуть было не подпрыгнул от радости, но Бет тут же вернула его на землю.
— Шагом, — приказала она. — Мы еще не далеко ушли.
Они пересекли площадь — милосердная тьма не дала Галену возможности лишний раз посмотреть на дыбу — и спрятались в глубокой тени. На боковых улочках, уже в относительной безопасности, «подружки», рассмеявшись, бросились друг другу в объятия. Теперь Гален уже с подлинным чувством обнимал и ласкал свою спасительницу. Только теперь он начал понимать немыслимую дерзость их поступка. Ясно ему стало, и на какой риск пошла ради него эта девушка.
— Спасибо тебе, — от всей души поблагодарил он Бет.
