– Возвращаюсь в Оклахому.
Хотелось произнести это вызывающе, а получилось уныло.
– Можно добраться на автобусе.
– Наверняка. По дороге увидишь полстраны. Но мне казалось, что тебе здесь понравилось.
Кевин неопределенно пожал плечами:
– Здесь хорошо.
– Кто-то обидел тебя, помощник?
– Нет.
– Поссорился с Алексом?
– Нет, ничего такого. Просто решил вернуться в Оклахому. Вчера опоздал на автобус, поэтому забрел сюда, чтобы подождать следующего. А потом, видно, заснул.
Кевин сгорбился, сохраняя упрямый вид:
– Вы не можете заставить меня вернуться.
– Ну, раз я гораздо сильнее тебя, то наверняка смог бы, – мягко возразил Найт и прикоснулся к волосам ребенка.
Мальчик отдернулся.
– Не намерен принуждать тебя, пока не разберусь, что ты себе напридумывал.
Какое-то время Найт ждал, наблюдая за волнами, слушая ветер. Затем почувствовал, что Кевин немного расслабился.
– Мама очень волнуется о тебе. Да и все остальные тоже. Может, стоит вернуться и попрощаться со всеми, прежде чем уезжать?
– Она не позволит мне уехать.
– Потому что очень сильно любит тебя.
– Я вообще не должен был у нее родиться, – скорбь звучала в словах, слишком горьких для маленького мальчика.
– Не говори ерунду. Полагаю, имеешь право обижаться, раз уж так хочется, но нет никакого смысла молоть чушь.
Кевин резко вздернул голову. Несчастное личико было залито слезами и запачкано пылью, у Натаниэля дрогнуло сердце.
– Если бы меня не было, у мамы совсем по-другому сложилась бы жизнь. Она всегда притворяется, что мое рождение ей в радость. Но я-то знаю.
– Что знаешь?
– Я уже не ребенок. И понимаю, что он натворил. Сделал маму беременной, потом ушел. Ушел и никогда не вспоминал. Ушел и женился на Сюзанне, а затем и ее бросил. И Алекса, и Дженни. Вот почему я их брат.
В таких бурных морях, решил Натаниэль, надо продвигаться с особой осторожностью. Мальчик вперил в собеседника раненый и сердитый взгляд.
– Ты должен обсудить все это с мамой, Кевин.
– Она говорила, что иногда люди не могут жениться и жить вместе, даже когда имеют детей. Но он не хотел меня. Никогда не хотел, и я его ненавижу.
– Не собираюсь спорить с тобой, – спокойно произнес Натаниэль. – Однако мама очень любит тебя и надеется, что и ты тоже любишь ее. Но если сбежишь, то причинишь ей боль, и сильную.
У беглеца затряслись губы:
– Но если я уеду, она получит вас. Вы останетесь с ней, если меня здесь не будет.
– Боюсь, не успеваю за твоими мыслями, Кевин.
– Он… он подстроил нападение на вас.
Голос Кевина напрягся, он старательно подбирал слова:
– Я все слышал вчера вечером. Слышал ваш разговор с мамой, она сказала, что это ее ошибка, но ведь во всем виноват я. Потому что он мой отец, и он послал тех бандитов, и теперь вы ненавидите и меня тоже и поэтому бросите маму.
– Маленький дурачок.
Переполненный эмоциями, Натаниэль дернул мальчика себе на колени и легонько встряхнул.
– Устроил весь этот цирк только из-за того, что мне досталось несколько синяков? Я похож на человека, который не может постоять за себя? Та жалкая парочка слабаков еле уползла.
– Правда? – фыркнул Кевин и потер глаза. – Но все же…
– Никаких «все же», черт возьми. Ты не имеешь к происшествию никакого отношения, и мне хочется трясти тебя до тех пор, пока не вывалятся все зубы, за то, что так напугал всех нас.
– Он мой отец, – вздернул подбородок Кевин. – А это значит…
– Ничего это не значит. Мой отец постоянно пил и ради удовольствия пинал меня, как мячик, шесть дней в неделю. И что, я похож на него?
– Нет, не похожи.
Слезы теперь лились рекой.
– Но я подумал, что больше вы не станете со мной общаться, бросите нас с мамой и никогда не захотите стать моим отцом, как Холт Алексу и Дженни.
Осторожными руками Натаниэль притянул рыдающего фантазера к себе.
– Ну ты и напридумывал.
Затем провел губами по макушке Кевина, ощущая толчок любви.
– Придется вздернуть тебя на нок-рею, морячок.
– А что это?
– Потом покажу.
Найт крепче сжал бедолагу.
– А не пришло в голову, что я мечтал о таком сыне? Что очень хочу, чтобы и ты, и мама стали моими?
– Честно? – глухо прогудел Кевин в грудь Натаниэля.
– Думаешь, я учил тебя держать штурвал специально для того, чтобы ты сбежал?
– Не знаю. Наверное, нет.
– Я искал тебя не только сегодня.
Вздохнув, Кевин позволил себе уткнуться головой в шею Натаниэля.
– Я до смерти перепугался. Но потом прилетела птица.
– Птица?
Напрягшись, Найт оглядел все вокруг. Скалы были пусты.
– И мне стало не так страшно. Чайка оставалась рядом всю ночь. Когда бы я ни просыпался, она сидела на камнях. А потом, когда вы пришли, улетела с другой птицей. А мама правда с ума сходит из-за меня?
– Истинная правда.
Кевин снова вздохнул… долгим страдальческим вздохом, заставив Натаниэля улыбнуться.
– Думаю, у меня неприятности.
– Ладно, давай соберем твои вещички, вернемся и будем держать ответ.
Кевин поднял рюкзачок и доверчиво вложил ладошку в мужскую руку.
– Вам больно? – спросил он, изучая лицо Натаниэля.
– Да уж.
– А потом можно разглядеть все ваши раны?
– Запросто. Имеются просто замечательные образцы.
Найт ощущал каждый шаг, пока они поднимались по неровной каменистой тропинке между валунами и спускались по ней к дому. Но мучения оправдали себя: все болезненные толчки и вздрагивания стоили того, чтобы увидеть подобный взгляд на лице Меган.
– Кевин!
Она летела через лужайку, волосы трепал ветер, щеки залиты слезами.
– Вперед, – тихо скомандовал Натаниэль. – Первым делом она захочет тебя обнять.
