Время винограда

Ты, Жанна, в Одессе
родных не имела.
Сестрой мы назвали
тебя без усилий,—
дало тебе братьев
рабочее дело.

Тебе на прощанье —
томление почек.
Дыхание марта —
тебе напоследок…
За гробом идут
десять тысяч рабочих —
и стекла дрожат
в помещеньях разведок!..

* * *
Шумят на бульваре платаны,
сто радуг вздымает волна.
Пройдите по улице Жанны,
на улице Жанны — весна.

Сияют глаза новосельца,
дома городские растут.
Большое французское сердце
навечно прописано тут.

Его не причислим к потерям!
Спасибо, спасибо ему
за то, что во Францию верим,
и чести ее, и уму.

Серебряно льются туманы,
в лучах золотится гранит.
Над тихою улицей Жанны
стремительный спутник летит.

Он кружит,
и кружит,
и кружит,
как будто задумал в пути
незримою ниткою дружбы
планету свою оплести!

Ванька Дон-Кихот

(ПО СЛЕДАМ ЛЕГЕНДЫ О РУСАЛКЕ)

1
Под родными небесами,
там, где гуси белят пруд,
где весной под парусами
по земле сады плывут,
где прозрачный плод ранета
набухает, как планета,
где от ночи до рассвета
небо в звездах набекрень
и гармонь роняет в лето
перламутровую звень,
там, премудрости осиля,
завершал последний класс
парень, чье лицо Россия
осенила синью глаз.
Нос картошкой;
на макушке
хохолок — расчески враг;
очень девичьи веснушки
на носу и на щеках.
Было все, что детству надо,
все, что юности под стать:
драки, шалости, бравада,
личных записей тетрадь,
«достижения» в футболе —•
гром разбитого окна,
слезы мамы,
танцы в школе,
безответная луна.
Как-то вечером Сервантес
завладел его умом.
До рассвета на кровати
он читал тяжелый том.
Видел жалкую лачугу,
слышал вражескую речь.
Сердце билось о кольчугу,
и рука сжимала меч.
Он про рыцаря печали
врал ребятам целый год.
И ему ребята дали