– Так мы вроде и не в шестнадцатом веке живем! Проверка следов крови на ДНК тоже ничего не показала.
– А они уверены, что знают, чью кровь ищут.
– Чарли, вы с сестренкой тут вроде как герои. Я думаю, ваши ДНК есть во всех базах данных.
– А это такой подарок от правительства что ли? «За проявленную храбрость, мы вас заносим во все списки, дабы за любую провинность могли быстро и решительно найти»?
– Вот уж не знаю, Би, – засмеялся Саша. – Может быть…
– А не может быть такого, чтобы от меня скрывали…
– Что скрывали?
– То, что случилось с моей сестрой.
– Сомневаюсь. Им и самим интересно, куда она делась.
– Слушай, я тут начал замечать странные вещи…
– Например?
– Вчера один парень, наверно, не с моего курса, подошел и спросил: «А ты действительно был на внешке?» Я хотел было уточнить, что это значит, но нас прервали. Я пообещал себе, что постараюсь вспомнить, и даже поспрашивал что такое «внешка». Из того что мне успели сообщить, я понял, что «внешкой» тут называют мир, за пределами территории Телепатопии. Что я там делал, это вопрос десятый. Интересно другое – практически всегда, когда я спрашивал о подобном, меня либо посылали с моим вопросом, либо, если кто-то начинал говорить, нас прерывали. С одним я даже попытался поговорить второй раз, и с удивлением понял, что он меня теперь тоже посылает. И у меня сложилось впечатление, что от меня скрывают тот факт, что я был на «внешке». И все, кто проинструктирован на этот счет, меня посылают, а с теми, кто не знал о том, что от меня надо скрывать, мне поговорить не дали, а потом и их… проинструктировали. Сегодня уже все, как заговоренные, мне не сказали и слова лишнего. А того парня я сегодня не видел. Говорят, что заболел. А я вот уже не верю. И тут мне пришло в голову, что от меня могут это также скрывать… почему-то.
– А хочешь лично проверить это?
– Что именно?
– Скрывают они что-то насчет Каролины или нет?
– А можно?
– Можно.
– Давай.
– Только не сейчас, вечером я за тобой зайду. Да, и родителям не проболтайся… ну сам понимаешь…
– Не бойся, я – могила.
– Давай только без радикальных решений, ладно? А ты что сам уже подумывал в разведку идти?
– А? Что? В каком смысле?
– Когда я вошел, ты что-то очень усердно пересматривал на своем столе. У тебя там план побега или чертеж бомбоубежища?
– Не-е-е… просто мне препод задачку одну задал, дабы немного отвлечь от мыслей о сестре… к слову, может, поможешь… а то у меня уже мозги кипят!
– Ну давай, показывай.
Чарли уступил место за столом, а сам стал за плечом у Саши.
– Вот условие задачи, – ткнул пальцем Чарли. – Я уже все варианты доказал, но не могу понять общую закономерность… даже для неуказанных чисел.
– М-да, – вздохнул Алекс. – Этим действительно можно здорово отвлечь от чего угодно. Препод – молодец, как бы… Ты вообще знаешь, что это математическая философия?
– Чего?
– Математическая философия – это раздел математики, оперирующий теориями, проблемами и нерешенными задачами, к которым стандартные доказательства не применимы. Некоторые из задач решаются средствами других частей матфилки…
– Матфилки?
– Ну да… придумали когда-то умники сокращение. Итак, некоторые задачи решаются другими задачами и проблемами матфилки, которые в свою очередь тоже окончательно не доказаны. Отличительными чертами математической философии является то, что решения трудно проверяемы, недоказуемы или же доказательство слабовато, решения порождают спорные ситуации, призывающие пересмотреть некоторые понятия обычной математики, а также многие из аспектов, даже если найдут свое решение и доказательство, вероятно, никак не повлияют на развитие науки в целом. Короче, философия цифрами и ничего более…
– А что тут такого непонятного? В этой-то задаче… мне только и осталось, что вывести закономерность и доказать ее…
Саша посмеялся себе под нос и сказал:
– А чего у тебя тогда это не выходит, коли так все просто с твоих слов?
– Да решение где-то рядом, дотянуться бы до него… только не понимаю я самую малость.
– Решение, как и истина… всегда рядом. Послушай Би, несмотря на то, что уже очень давно твой пример был просчитан на намного большие числа, чем дошел ты самостоятельно, ученые почему-то считали эту проблему недоказанной. Давай будем верить ученым и считать, что они были правы. И к слову, матфилка зародилась как раз тогда, когда кто-то попытался решить задачу, подобную твоей.
– Да?
– Да. Итак, у тебя здесь подразумевается проблема Гольдбаха, а если конкретно, то тернарная.
– Правда что ли? – сомнительно спросил Чарли.
– Да. Она так называется. Когда-то давно некий Гольдбах в каких-то обстоятельствах, ясных только ему, придумал формулировку утверждающую, что каждое нечетное число больше 5 можно представить в виде суммы трех простых чисел – это твоя тернарная проблема. И написал об этом Эйлеру… другу- математику, наверное. Того очень заинтересовал сей важный, для развития математики в частности и общей науки о вселенной вообще, вопрос, и он выдвинул другую теорию, гласящую, что любое четное число больше двух можно представить в виде суммы двух простых чисел – это бинарная проблема Гольдбаха или же проблема Эйлера, если хочешь знать. И пошло поехало. Несмотря на то, что были просчитаны числа аж до хрен его знает какого знака и не было найдено ни одного опровержения, что уже по сути является лабораторными исследованиями чистейшей воды… с такой-то выборкой… ученые все равно сомневались в том, что доказательство существует. Что важно – тогда существовала уйма подобных задач, что меня всегда поражало, особенно учитывая, что теми же учеными считались некоторые доказательства на известные и решенные вопросы вполне логичными, несмотря на то, что сами доказательства были еще той ересью… ну да не важно! Каким-то магическим образом проблема осталась нерешенной вплоть до того момента, как до нее не добрался один умник. Имя тебе я его не скажу, но он предложил решение откровенно философичного характера, породив тем самым зачатки той матфилки, которая существует сейчас.
– А в чем заключалась эта философичность?
– В чем заключалась? Во-первых, он со странной стороны подошел к решению проблемы. Со стороны равноудаленности чисел.
– Чего-чего?
– Сейчас объясню, подожди. Во-вторых, его решение включало еще одну подобную проблему, в доказательстве которой могли бы усомниться ученые мира, несмотря опять же на огромную выборку подтверждений. В-третьих, само решение породило столько «если бы, да кабы», что свойственно отнюдь не научному подходу к проблеме.
– А философичному?
– В общем-то, да. Итак, что собственно сей умник предложил? Существует такое интересное и главное – очень важное для дальнейшего развития математики понятие, как равноудаленность чисел. Это значит, что к любому числу можно прибавить и отнять, например, один и получить два числа, которые равноудалены от заданного. Для девяти, например – это восемь и десять. Прибавлять и отнимать можно любое неотрицательное целое число, для проблем Гольдбаха – любое, которое меньше рассматриваемого,
