заботы о нем…
Наджиб рассмеялся, причем так искренне, что Сэм расплылся в широкой улыбке и захихикал. Наджиб обнял его и поднялся.
— Розалинда, неужели жизнь еще не показала вам, что Бог играет с планами смертных?
— Как же именно Бог превратит вас в отца Сэма? — парировала она.
Наджиб посмотрел на нее с такой теплотой, что ее щеки вспыхнули.
— Мы могли бы пожениться.
Розалинда содрогнулась. Она чувствовала, что разговор принимает опасный оборот, так как в ней пробуждались тоска и влечение. Часто, слишком часто она мечтала о человеке, который разделил бы с ней радости и хлопоты, связанные с воспитанием Сэма.
— Откуда вам известно, чего хотел бы его отец? — спросила она, делая вид, что не слышала последних слов Наджиба.
— Любой отец хочет, чтобы его ребенок находился в безопасности, — ответил Наджиб. — И в особенности Джемшид, который… э… потерял отца еще в детстве. Он пожелал бы, чтобы я любил его сына и нянчил его как своего собственного.
Сэм уже нервничал, как будто ощутив враждебность Розалинды, и она отступила.
— Милый, мне нужно кое о чем поговорить с Наджибом. Может быть, ты сейчас пойдешь к себе и почитаешь Лэмбо вслух? А потом прими душ.
С этим предложением Сэм согласился, взял барашка под мышку и проследовал за матерью в свою комнату.
Когда она вернулась, Наджиб опять заговорил:
— Розалинда, позвольте мне принять все необходимые меры, чтобы обеспечить вашу безопасность и безопасность вашего сына. Не исключено, что времени у нас меньше, чем мы думаем.
Эти слова испугали ее. И почему-то ей еще сильнее хотелось ввериться Наджибу, хотя она и не хотела себе в этом признаваться. Следовательно, ей предстоит противостоять не столько ему, сколько собственным инстинктам.
Тем временем Наджиб говорил:
— Розалинда, не ставьте на карту его счастье, и ваше тоже. Позвольте мне позаботиться о вас обоих.
— Что вы намерены предпринять? — поинтересовалась она.
— У вас есть паспорта?
— Сэм вписан в мой паспорт.
— Тогда я немедленно покупаю для вас билеты до Восточного Бакарата. Вы готовы вылететь завтра?
Паника охватила Рози. Слишком быстро он берет быка за рога.
— В следующую субботу, — ответила она.
Наджиб нахмурился и покачал головой:
— Это слишком долго. Мы должны уехать до среды. Четверг — крайний срок.
— Пятница, — сказала Розалинда. — Раньше пятницы я не готова лететь.
Какой-то внутренний голос сообщил ей, что требуется время на размышление.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Наджиб давно ушел, а Рози мерила шагами комнату, время от времени поглядывая в окно на залитое утренним солнцем небо.
Эти слова вертелись и вертелись у нее в голове. Она не знала, правду ли сказал ей Наджиб, или же он просто старался запугать ее, чтобы заставить пойти на уступки. Но отмахнуться от подобного предостережения нельзя. Сэма необходимо защитить. Наджиб прав в одном: любой заинтересованный человек не усомнится в том, что Сэм — сын Джемшида.
Но почему сыну Джемшида должна грозить опасность? Какая-то семейная распря? Старинный племенной конфликт? Ей доводилось слышать о вражде племен, передающейся из поколения в поколение, о кровной мести, когда одна смерть влечет за собой другую, но ведь в современном мире такое невозможно?..
Но почему? Почему Джемшид скрыл от деда свой брак? Пять лет назад, перед тем как уйти на войну, Джемшид писал, что родные были счастливы услышать о его женитьбе.
Письмо деда показало, что члены семьи не только не были счастливы, но вообще ничего не знали.
Ну а теперь они знают (или думают, что знают) правду. Но не радуются, а закатывают истерику.
Рози била дрожь. Можно подумать, что она оказалась в ночном лесу, где рыскают дикие звери.
И нет ничего хорошего в том, что, когда Наджиб хотел ее поцеловать, она открыла для себя, насколько ее тянет к нему. Да, несомненно, он привлекателен, хотя у него чересчур суровые черты и поэтому его нельзя назвать голливудским красавцем. И он похож на человека, на которого можно положиться — при условии, что он на твоей стороне.
Главный человек в ее жизни — сын. Розалинда встречается с мужчинами, у нее есть друзья, но полностью вверить себя она не может никому, ей не у кого искать душевной поддержки в трудную минуту. Тайна отрезала ее от людей.
А может быть, дело в том, что после Джемшида она боялась верить людям.
Однако, как бы она ни опасалась Наджиба аль-Махтума, в нем чувствовалась мужская сила, которой так долго недоставало в ее жизни. Долгие пять лет ей нужно было быть сильной, и только теперь она поняла, насколько устала.
Положиться на Наджиба — огромный риск. Но, верит она ему или нет, необходимо исходить из предположения, что его слова об опасности, грозящей Сэму, — правда.
Она не имеет права проигнорировать предостережение. Даже если не уверена, что угроза исходит не от самого Наджиба.
— Да. Она согласилась. Но или я очень сильно ошибаюсь, или у нее есть тайные мысли.
Наджиб непроизвольно зевнул и провел ладонью по коротким жестким волосам, торчащим дыбом после сна. За окном от души распевал свою летнюю песню дрозд. Восходящее на востоке солнце ярко освещало измятые белые пижамные брюки Наджиба и его босые ступни. Накинув халат на обнаженный торс, он развалился на стуле, рассеянно поглаживая пальцами ног мягкий ковер.
— Что ты имеешь в виду? Да говори же!
Ашраф не учитывал, что Наджиб перенес смену часовых поясов. Впрочем, Наджиб не имел претензий. За время Кальджукской войны он развил в себе способность засыпать и просыпаться тогда, когда нужно, поэтому всегда находился в хорошей форме, летая по делам в разные страны и на разные континенты.
— Насколько я могу предположить, она замышляет побег.
Наступило тягостное молчание.
— Неплохой подарок оппозиции, — пробормотал Ашраф.
Наджиб нервно поигрывал поясом халата. Пожалуй, никогда раньше он не злился на себя так сильно. Он спугнул Розалинду. Немудрено, что она не хочет ему доверять.
А ему требовалось ее доверие.
Наджиб рывком поднялся на ноги, все еще прижимая к уху телефонную трубку, и прошел к письменному столу, стоявшему между двух больших окон; обе рамы были подняты, и в комнату лился свежий утренний воздух. Там он постоял несколько секунд, глядя на яркую зеленую траву и скачущего во весь опор всадника на сером коне.
