— Мальчик — точная копия моего дедушки, — заметил Наджиб, обращаясь к затылку Розалинды. — Я ни в чем вас не обвиняю, Розалинда. Вас жестоко оскорбили, и вы не можете нам этого простить. Но ради мальчика вам следует забыть о вашей обиде.
— Уходите из моего дома и оставьте меня в покое!
Наджиб издал рассерженный смешок. Увы, испарилась возможность более глубокого контакта между ним и этой женщиной.
— Так я не могу поступить, — сказал он, и его холодный тон заставил Розалинду содрогнуться.
— Почему?
— Вы подталкиваете меня к определенным действиям, и я уверен, вы еще долго будете об этом сожалеть. Розалинда, и вы, и ваш сын находитесь в опасности. Он должен провести некоторое время в укрытии. Только при этом условии мы сможем защитить его.
—
— От людей, которые могут причинить вред сыну Джемшида в том случае, если они узнают о его существовании.
Рози едва не разрыдалась.
— Это не сын Джемшида! Почему вы мне не верите?
— Да потому, что фамильное сходство никого не обманет. И еще потому, что ваш сын зарегистрирован как сын Джемшида. Если бы я вам и поверил, другие не поверят.
— Кто эти другие? Кто им скажет, что Сэм — сын Джемшида?
— Им никто не станет говорить. И тем не менее очень скоро они узнают.
— Потому что вы навели их на меня! — с жаром воскликнула Розалинда.
Наджиб покачал головой:
— Вовсе нет.
— Тогда зачем вы ворвались в мою жизнь? Никто бы и не узнал обо мне и о Сэме, если бы вы не…
Он снова покачал головой, перебивая ее:
— Мне было нетрудно собрать эти сведения. Информация лежит на поверхности, как желуди под дубом! Другим будет так же легко.
Розалинда решительно перебила его:
— Эта правда так и лежала в течение пяти лет. Почему вы заинтересовались ею только теперь?
— Вот на этот вопрос я не могу вам ответить.
— Почему кому-то может понадобиться причинить вред сыну Джемшида? Кто вы? И кто ваши враги?
— Я уже сказал вам больше, чем вам стоило бы знать, — отозвался аль-Махтум.
— Речь идет только о сыне Джемшида? Или опасность грозит всему семейству? Ваши дети тоже в опасности?
— Я не женат. А вот вашему сыну грозит настоящая опасность.
— Средневековый конфликт кланов? — прошептала Розалинда.
— Я больше ничего не могу добавить. Очень скоро вы узнаете больше. Но вы можете доверять мне. И вам придется мне доверять. У нас мало времени.
Розалинда вскинула голову.
— Что я должна делать в том случае, если доверюсь вам?
— Вы поедете со мной в Восточный Баракат, где мы сможем защитить вас и вашего сына.
— Восточный Баракат. — Она облизала губы. — И надолго?
Наджиб замялся.
— На несколько недель… Скажем, на два-три месяца.
— Три месяца? — в изумлении повторила Розалинда. — А что потом?
— Я не уполномочен раскрывать перед вами перспективу развития ситуации. Скажу только, что ваше положение изменится.
— А после всего… мы с Сэмом сможем вернуться к нашей обычной жизни?
На секунду Наджиб отвернулся, потом опять посмотрел ей в глаза.
— Я надеюсь, что все так и будет. Если удача не отвернется от нас.
—
— Джемшид не имел права жениться так, как он это сделал. Что бы ни последовало за этим, ваше имя уже неотделимо от того, что случилось.
— Что… — начала Розалинда, но Наджиб перебил ее настолько властно, что она была вынуждена замолчать:
— Розалинда, уверяю вас, мне можно доверять.
Ей сделалось страшно. Какую линию поведения избрать? Поверить этому человеку? Или бояться его? Или одно, или другое. Середины быть не может. Но разум уже отказывался помогать ей.
— Мамочка!
Оба собеседника немедленно обернулись. Сэм, румяный со сна, невинный как ангелочек, возник в дверях. В одной руке у него болтался игрушечный барашек.
— Доброе утро, родной! — весело воскликнула Розалинда.
Не сводя любопытных глаз с Наджиба, мальчик подошел к матери и ухватился за ее колено. К немалому удивлению Рози, Наджиб опустился на корточки и приветливо сказал:
— Привет.
Сэм долго, не улыбаясь, смотрел на незнакомца, потом неуверенно взглянул на мать.
— Сэм, это Наджиб, — объяснила та.
Мальчик снова задумчиво посмотрел на гостя. Наджиб ждал, по-видимому смирившись с тем, что стал объектом изучения.
— Привет, — наконец сказал Сэм и протянул Наджибу своего барашка. — Это Лэмбо.
Розалинда затаила дыхание. Сэм знакомил со своими любимыми игрушками только тех людей, которым безоговорочно доверял.
Наджиб кивнул — серьезно, как и ожидал от него ребенок. Затем протянул руку и пожал мягкое копытце.
Наконец мальчик оторвался от матери и, словно в трансе, протянул руку. Наджиб крепко пожал ее стой твердой, мужской уверенностью, которая с первой встречи привлекала Розалинду помимо ее воли.
Темные глаза, казалось, внушали мальчику спокойствие, тем более что они были так похожи на его собственные глаза. Сэм сделал шаг вперед, и Наджиб крепко его обнял. Сердце Розалинды сжалось, она понимала, что одного не может дать ребенку — отцовской любви.
— Ты мой друг? — спросил Сэм.
— Да, я твой друг, — без колебаний ответил Наджиб. — Я твой очень хороший друг.
Эти слова воодушевили Сэма, и он пошел напролом:
— Ты мой папа?
— Сэм… — Розалинда не знала, куда деваться от смущения. Но у Наджиба ничто не могло выбить почву из-под ног.
— Не знаю, — сказал он. Глаза Сэма расширились: Наджиб был первым мужчиной, который не ответил на его вопрос поспешным, стыдливым «нет». А Наджиб продолжал: — Бог по-разному проявляет свою волю. Но я знаю одно: я буду заботиться о тебе… некоторое время. Заботиться так, что твой родной отец был бы доволен. Договорились?
Сэм моргнул. Он не все понял, но суть уловил. Розалинда видела это.
— Договорились, — Сэм кивнул с таким видом, словно заключал сделку.
— Вы подумали,
Не желая волновать сына, она постаралась вложить весь смысл своих слов в интонацию.
— Я говорю правду, — сухо отрезал Наджиб.
— Вы прекрасно знаете… — начала Розалинда, но, перехватив растерянный взгляд Сэма, понизила голос: — Вы знаете, что тех отношений, которые он имеет в виду, между вами нет и не будет. Что же до
