человек для своего использования» и в следующих разделах документа выставляется
требование для назначения периода отдыха для рабочих животных. Учитывая период
появления декартовских положений, это был удивительно прогрессивный документ.
Правда, принимая во внимание особенности словесного изложения, можно говорить,
был ли он техническим «законом», однако несомненно, что Натаниель Уорд,
составитель Массачусетского закона 1641 года, постоянно упоминался Ричардом
Мартином, как пионер законодательства в защиту животных. Теперь этот билль стал
уже законом, но это была более вынужденная мера, чем результат общественной
мысли. Однако пора безнаказанных жестокостей шла на убыль, получая все меньше
уступок, Мартин и много других именитых гуманистов образовали общество по
выявлению фактов жестокости и теперь, имея закон, начали подавать их к судебному
рассмотрению. Так было положено начало образованию первой организации в защиту
животных, позднее ставшей Королевским обществом по предотвращению жестокого
обращения с животными.
Через несколько лет после появления этого благопристойно умеренного запрещения
жестокости к животным, Чарльз Дарвин записал в своем дневнике: «Человек в своем
высокомерии думает, что имеет в отличие от животных все оправдания, чтобы
занимать более близкую позицию к божественному, чем все остальные существа. И я
действительно верю в обоснованность его замысла относительно животных». Еще
через двадцать лет, в 1859г., Дарвин убедился, что накопил достаточно сведений в
поддержку своей теории для вынесения ее на суд общественности. Но даже тогда в
своем «Происхождении видов» Дарвин тщательно избегал какого-либо обсуждения его
теории в таком направлении, когда один вид происходил от другого. Такой ход мысли
неминуемо приводил к вопросу, от какого же вида ведет свое происхождение человек.
Поэтому автор здесь ограничивался словами, что это будет освещено в отдельной
работе «О происхождении человека и его истории». В действительности Дарвин всегда
пространно отмечал в своей теории, что человек ведет свое происхождение от других
животных, но он считал, что публикация таких материалов «только усилит
предубеждение к его взглядам». Только в 1971г., когда многие ученые признали общую
теорию эволюции, Дарвин опубликовал свою книгу «Происхождение человека», сказав
тем самым заключительные слова, как бы зашифрованные в одной фразе из его ранней
работы. Так началась революция в понимании человеком отношений между ним и
животными нечеловеческого происхождения.
Конечно, можно было надеяться, что интеллектуальный переворот, яркая вспышка
публикаций по теории эволюции внесут заметные различия в отношение человека к
животным. И в теории, где влияние научных доказательств было очевидным, и на
практике все прежние оправдания верховенства человека в иерархической лестнице
создания и его господства над животными — становились все более несосоятельными.
Дарвинская революция в естествознании, по крайней мере для просвещенных
интеллектуальных людей, оказалась подлинной революцией. Человеческие существа
отныне узнали, что они не венец особого творения Бога, создавшего их по своему
образу и подобию и обособивших их от других животных; наоборот, человеческим
существам пришлось признать, что они и сами-то являются животными. Кроме того
Дарвин отметил, что отличия между человеческими существами и животными далеко
не так велики, как это предполагали ранее. Глава 3 «Происхождения человека»
посвящена сравнению умственных сил человека и так называемых «любимых
животных». И Дарвин суммирует результаты этого сравнения как следующее: «Мы
убедились, что чувства и восприятия, различные переживания и дарования, такие, как
любовь, память, внимание и любознательность, подражание, убеждаемость и так далее,
которыми человек может гордиться, могут быть найдены в начальном состоянии, или
